Кетчер у Герцена как вылитый, со всеми беспощадными подробностями его интимной жизни, вплоть
до связи с простой женщиной — связи (кажется, впоследствии узаконенной), которая медленно, но радикально изменила весь его душевный облик.
Утром страшный кошмар, несколько раз повторявшийся ей в сновидениях еще
до связи с Вронским, представился ей опять и разбудил ее. Старичок с взлохмаченной бородой что-то делал, нагнувшись над железом, приговаривая бессмысленные французские слова, и она, как и всегда при этом кошмаре (что и составляло его ужас), чувствовала, что мужичок этот не обращает на нее внимания, но делает это какое-то страшное дело в железе над нею. И она проснулась в холодном поту.
Неточные совпадения
Ему нет дела ни
до каких результатов, потому что результаты эти выясняются не на нем (он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с чем у него не существует никакой органической
связи.
Третий круг наконец, где она имела
связи, был собственно свет, — свет балов, обедов, блестящих туалетов, свет, державшийся одною рукой за двор, чтобы не спуститься
до полусвета, который члены этого круга думали, что презирали, но с которым вкусы у него были не только сходные, но одни и те же.
Брат же, на другой день приехав утром к Вронскому, сам спросил его о ней, и Алексей Вронский прямо сказал ему, что он смотрит на свою
связь с Карениной как на брак; что он надеется устроить развод и тогда женится на ней, а
до тех пор считает ее такою же своею женой, как и всякую другую жену, и просит его так передать матери и своей жене.
И так и не вызвав ее на откровенное объяснение, он уехал на выборы. Это было еще в первый раз с начала их
связи, что он расставался с нею, не объяснившись
до конца. С одной стороны, это беспокоило его, с другой стороны, он находил, что это лучше. «Сначала будет, как теперь, что-то неясное, затаенное, а потом она привыкнет. Во всяком случае я всё могу отдать ей, но не свою мужскую независимость», думал он.
Впрочем, ради дочери прощалось многое отцу, и мир у них держался
до тех пор, покуда не приехали гостить к генералу родственницы, графиня Болдырева и княжна Юзякина: одна — вдова, другая — старая девка, обе фрейлины прежних времен, обе болтуньи, обе сплетницы, не весьма обворожительные любезностью своей, но, однако же, имевшие значительные
связи в Петербурге, и перед которыми генерал немножко даже подличал.