Неточные совпадения
Благодаря исключительности своего положенья, своей фактической независимости, Хорь
говорил со мной о многом, чего из
другого рычагом не выворотишь, как выражаются мужики, жерновом не вымелешь.
Больная, как увидела мать, и
говорит: «Ну, вот, хорошо, что пришла… посмотри-ка на нас, мы
друг друга любим, мы
друг другу слово дали».
— Не стану я вас, однако, долее томить, да и мне самому, признаться, тяжело все это припоминать. Моя больная на
другой же день скончалась. Царство ей небесное (прибавил лекарь скороговоркой и со вздохом)! Перед смертью попросила она своих выйти и меня наедине с ней оставить. «Простите меня,
говорит, я, может быть, виновата перед вами… болезнь… но, поверьте, я никого не любила более вас… не забывайте же меня… берегите мое кольцо…»
«Ведь экая натура-то дура,
говорит, ведь вот умрет человек, ведь непременно умрет, а все скрипит, тянет, только место занимает да
другим мешает».
Но Овсяников такое замечательное и оригинальное лицо, что мы, с позволения читателя,
поговорим о нем в
другом отрывке.
И
говорит нам посредник, Никифор Ильич: «Надо, господа, размежеваться; это срам, наш участок ото всех
других отстал: приступимте к делу».
— Ну, подойди, подойди, — заговорил старик, — чего стыдишься? Благодари тетку, прощен… Вот, батюшка, рекомендую, — продолжал он, показывая на Митю, — и родной племянник, а не слажу никак. Пришли последние времена! (Мы
друг другу поклонились.) Ну,
говори, что ты там такое напутал? За что на тебя жалуются, сказывай.
Вот-с в один день
говорит он мне: «Любезный
друг мой, возьми меня на охоту: я любопытствую узнать — в чем состоит эта забава».
— А я, батюшка, не жалуюсь. И слава Богу, что в рыболовы произвели. А то вот
другого, такого же, как я, старика — Андрея Пупыря — в бумажную фабрику, в черпальную, барыня приказала поставить. Грешно,
говорит, даром хлеб есть… А Пупырь-то еще на милость надеялся: у него двоюродный племянник в барской конторе сидит конторщиком; доложить обещался об нем барыне, напомнить. Вот те и напомнил!.. А Пупырь в моих глазах племяннику-то в ножки кланялся.
Пришлось нам с братом Авдюшкой, да с Федором Михеевским, да с Ивашкой Косым, да с
другим Ивашкой, что с Красных Холмов, да еще с Ивашкой Сухоруковым, да еще были там
другие ребятишки; всех было нас ребяток человек десять — как есть вся смена; но а пришлось нам в рольне заночевать, то есть не то чтобы этак пришлось, а Назаров, надсмотрщик, запретил;
говорит: «Что, мол, вам, ребяткам, домой таскаться; завтра работы много, так вы, ребятки, домой не ходите».
Ну, а
другие не так: и помогают-то они, а грех; и
говорить о них грех.
— Да, да! — подхватили
другие. — Ай да Александра! подкузьмила Купрю, неча сказать… Пой, Купря!.. Молодца, Александра! (Дворовые люди часто, для большей нежности,
говоря о мужчине, употребляют женские окончания.) Пой!
— Эка! не знает небось? я об Татьяне
говорю. Побойтесь Бога, — за что мстите? Стыдитесь: вы человек женатый, дети у вас с меня уже ростом, а я не что
другое… я жениться хочу, я по чести поступаю.
На разъездах, переправах и в
других тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету,
говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти», или: «Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет и не считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
— Как же это вы, Мардарий Аполлоныч? Ведь это грешно. Избенки отведены мужикам скверные, тесные; деревца кругом не увидишь; сажалки даже нету; колодезь один, да и тот никуда не годится. Неужели вы
другого места найти не могли?.. И,
говорят, вы у них даже старые конопляники отняли?
Показали
других. Я наконец выбрал одну, подешевле. Начали мы торговаться. Г-н Чернобай не горячился,
говорил так рассудительно, с такою важностью призывал Господа Бога во свидетели, что я не мог не «почтить старичка»: дал задаток.
«Эх, Ваня, Ваня», или: «Эх, Саша, Саша, — с чувством
говорят они
друг другу, — на юг бы нам, на юг… ведь мы с тобою греки душою, древние греки!» Наблюдать их можно на выставках, перед иными произведениями иных российских живописцев.
Был у меня щенок от нее, отличный щенок, и в Москву везти хотел, да приятель выпросил вместе с ружьем;
говорит: в Москве тебе, брат, будет не до того; там уж пойдет совсем, брат,
другое.
«Да уж это, —
говорю я, — не твое дело…» Однако я таки ее увез… не в этот раз, а в
другой: ночью, на телеге приехал — и увез.
С
другой стороны, я уже давно замечал, что почти все мои соседи, молодые и старые, запуганные сначала моей ученостию, заграничной поездкой и прочими удобствами моего воспитания, не только успели совершенно ко мне привыкнуть, но даже начали обращаться со мной не то грубовато, не то с кондачка, не дослушивали моих рассуждений и,
говоря со мной, уже «слово-ерика» более не употребляли.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время
говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова
поговорить о деле. Ну что,
друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Есть против этого средства, если уж это действительно, как он
говорит, у него природный запах: можно ему посоветовать есть лук, или чеснок, или что-нибудь
другое.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы
говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем
другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги:
говорят, с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с
другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?