Базаров шел сзади ее, самоуверенно и небрежно, как всегда, но выражение его лица, хотя
веселое и даже ласковое, не понравилось Аркадию.
Лестница заскрипела под быстрыми шагами… Он оттолкнул ее от себя прочь и откинулся головой на подушку. Дверь растворилась — и
веселый, свежий, румяный появился Николай Петрович. Митя, такой же свежий и румяный, как и отец, подпрыгивал в одной рубашечке на его груди, цепляясь голыми ножками за большие пуговицы его деревенского пальто.