Неточные совпадения
Базаров ушел, а Аркадием овладело радостное чувство. Сладко засыпать
в родимом доме, на знакомой
постели,
под одеялом, над которым трудились любимые руки, быть может руки нянюшки, те ласковые, добрые и неутомимые руки. Аркадий вспомнил Егоровну, и вздохнул, и пожелал ей царствия небесного… О себе он не молился.
«Странный человек этот лекарь!» — думала она, лежа
в своей великолепной
постели, на кружевных подушках,
под легким шелковым
одеялом… Анна Сергеевна наследовала от отца частицу его наклонности к роскоши. Она очень любила своего грешного, но доброго отца, а он обожал ее, дружелюбно шутил с ней, как с ровней, и доверялся ей вполне, советовался с ней. Мать свою она едва помнила.
Неточные совпадения
Накануне погребения, после обеда, мне захотелось спать, и я пошел
в комнату Натальи Савишны, рассчитывая поместиться на ее
постели, на мягком пуховике,
под теплым стеганым
одеялом. Когда я вошел, Наталья Савишна лежала на своей
постели и, должно быть, спала; услыхав шум моих шагов, она приподнялась, откинула шерстяной платок, которым от мух была покрыта ее голова, и, поправляя чепец, уселась на край кровати.
Клим вошел
в желтоватый сумрак за ширму, озабоченный только одним желанием: скрыть от Нехаевой, что она разгадана. Но он тотчас же почувствовал, что у него похолодели виски и лоб.
Одеяло было натянуто на
постели так гладко, что казалось: тела
под ним нет, а только одна голова лежит на подушке и
под серой полоской лба неестественно блестят глаза.
В десять часов мы легли спать; я завернулся с головой
в одеяло и из-под подушки вытянул синенький платочек: я для чего-то опять сходил, час тому назад, за ним
в ящик и, только что
постлали наши
постели, сунул его
под подушку.
Из корпуса его увели
в квартиру Палача
под руки. Анисье пришлось и раздевать его и укладывать
в постель. Страшный самодур, державший
в железных тисках целый горный округ, теперь отдавался
в ее руки, как грудной младенец, а по суровому лицу катились бессильные слезы. Анисья умелыми, ловкими руками уложила старика
в постель, взбила подушки, укрыла
одеялом, а сама все наговаривала ласковым полушепотом, каким убаюкивают малых ребят.
Усталость кружила ей голову, а на душе было странно спокойно и все
в глазах освещалось мягким и ласковым светом, тихо и ровно наполнявшим грудь. Она уже знала это спокойствие, оно являлось к ней всегда после больших волнений и — раньше — немного тревожило ее, но теперь только расширяло душу, укрепляя ее большим и сильным чувством. Она погасила лампу, легла
в холодную
постель, съежилась
под одеялом и быстро уснула крепким сном…