Неточные совпадения
— Вот как мы с тобой, — говорил в тот же день, после обеда Николай Петрович своему брату, сидя у него в кабинете: — в отставные люди попали, песенка наша спета. Что ж? Может быть, Базаров и прав; но мне, признаюсь,
одно больно: я надеялся именно теперь тесно и дружески сойтись с Аркадием, а выходит, что я остался назади, он ушел вперед, и понять мы
друг друга не можем.
Тогдашние тузы в редких случаях, когда говорили на родном языке, употребляли
одни — эфто,
другие — эхто: мы, мол, коренные русаки, и в то же время мы вельможи, которым позволяется пренебрегать школьными правилами), я эфтим хочу доказать, что без чувства собственного достоинства, без уважения к самому себе, — а в аристократе эти чувства развиты, — нет никакого прочного основания общественному… bien public…
— Это совершенно
другой вопрос. Мне вовсе не приходится объяснять вам теперь, почему я сижу сложа руки, как вы изволите выражаться. Я хочу только сказать, что аристократизм — принсип, а без принсипов жить в наше время могут
одни безнравственные или пустые люди. Я говорил это Аркадию на
другой день его приезда и повторяю теперь вам. Не так ли, Николай?
(Действительно, приятели, возвратясь к себе в номер, нашли там карточку с загнутыми углами и с именем Ситникова, на
одной стороне по-французски, на
другой — славянскою вязью.
[Вязь — старославянский шрифт, в котором все буквы связаны и переходят
одна в
другую.])
Госпожа Кукшина роняла свои вопросы
один за
другим с изнеженной небрежностию, не дожидаясь ответов; избалованные дети так говорят с своими няньками.
Он ласкал всех —
одних с оттенком гадливости,
других с оттенком уважения; рассыпался «en vrai chevalier français» [Как истинный французский рыцарь (фр.).] перед дамами и беспрестанно смеялся крупным, звучным и одиноким смехом, как оно и следует сановнику.
Звук ее голоса не выходил у него из ушей; самые складки ее платья, казалось, ложились у ней иначе, чем у
других, стройнее и шире, и движения ее были особенно плавны и естественны в
одно и то же время.
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди
друг на
друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества
одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно
одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех
других. Люди, что деревья в лесу; ни
один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.
Катя всегда сжималась под зорким взглядом сестры, а Аркадий, как оно и следует влюбленному человеку, вблизи своего предмета уже не мог обращать внимание ни на что
другое; но хорошо ему было с
одной Катей.
— Извините меня, глупую. — Старушка высморкалась и, нагиная голову то направо, то налево, тщательно утерла
один глаз после
другого. — Извините вы меня. Ведь я так и думала, что умру, не дождусь моего го… o… o…лубчика.
Одной бабе, которая жаловалась на гнетку — это по-ихнему, а по-нашему — дизентерию, я… как бы выразиться лучше… я вливал опиум; а
другой я зуб вырвал.
— О
друг мой, Аркадий Николаич! — воскликнул Базаров, — об
одном прошу тебя: не говори красиво.
«Молодые люди до этого не охотники», — твердил он ей (нечего говорить, каков был в тот день обед: Тимофеич собственною персоной скакал на утренней заре за какою-то особенною черкасскою говядиной; староста ездил в
другую сторону за налимами, ершами и раками; за
одни грибы бабы получили сорок две копейки медью); но глаза Арины Власьевны, неотступно обращенные на Базарова, выражали не
одну преданность и нежность: в них виднелась и грусть, смешанная с любопытством и страхом, виднелся какой-то смиренный укор.
(Василий Иванович уже не упомянул о том, что каждое утро, чуть свет, стоя о босу ногу в туфлях, он совещался с Тимофеичем и, доставая дрожащими пальцами
одну изорванную ассигнацию за
другою, поручал ему разные закупки, особенно налегая на съестные припасы и на красное вино, которое, сколько можно было заметить, очень понравилось молодым людям.)
Одни требовали расчета или прибавки,
другие уходили, забравши задаток; лошади заболевали; сбруя горела как на огне; работы исполнялись небрежно; выписанная из Москвы молотильная машина оказалась негодною по своей тяжести;
другую с первого разу испортили; половина скотного двора сгорела, оттого что слепая старуха из дворовых в ветреную погоду пошла с головешкой окуривать свою корову… правда, по уверению той же старухи, вся беда произошла оттого, что барину вздумалось заводить какие-то небывалые сыры и молочные скопы.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — сказала она, — тем более что, говоря по совести, и я согрешила тогда если не кокетством, так чем-то
другим.
Одно слово: будемте приятелями по-прежнему. То был сон, не правда ли? А кто же сны помнит?
— Катерина Сергеевна, — заговорил он с какою-то застенчивою развязностью, — с тех пор как я имею счастье жить в
одном доме с вами, я обо многом с вами беседовал, а между тем есть
один очень важный для меня… вопрос, до которого я еще не касался. Вы заметили вчера, что меня здесь переделали, — прибавил он, и ловя и избегая вопросительно устремленный на него взор Кати. — Действительно, я во многом изменился, и это вы знаете лучше всякого
другого, — вы, которой я, в сущности, и обязан этою переменой.
«Ну, из восьми вычесть десять, сколько выйдет?» — Василий Иванович ходил как помешанный, предлагал то
одно средство, то
другое и только и делал, что покрывал сыну ноги.
И не она
одна —
другие все улыбались и тоже как будто извинялись; всем было немножко неловко, немножко грустно и в сущности очень хорошо.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни
один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Одно плохо: иной раз славно наешься, а в
другой чуть не лопнешь с голоду, как теперь, например.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В
одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в
другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки:
одну в богоугодное заведение Землянике, а
другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии
одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят, с
одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с
другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?