Неточные совпадения
Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я прошу тебя, сестрица, для
такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я
и сам охотно помогу. Не
будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты
так прогневалась?
Простаков. Странное дело, братец, как родня на родню походить может. Митрофанушка наш весь в дядю.
И он до свиней сызмала
такой же охотник, как
и ты. Как
был еще трех лет,
так, бывало, увидя свинку, задрожит от радости.
Простаков.
И тут
есть же какое-нибудь сходство, я
так рассуждаю.
Скотинин. Ба!
так я вижу, что сегодня сговору-то вряд
и быть ли.
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости, просит от нея об увольнении». На что
и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо
есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
Еремеевна. Я
и к нему
было толкнулась, да насилу унесла ноги. Дым столбом, моя матушка! Задушил, проклятый, табачищем.
Такой греховодник.
Стародум. Ему многие смеются. Я это знаю.
Быть так. Отец мой воспитал меня по-тогдашнему, а я не нашел
и нужды себя перевоспитывать. Служил он Петру Великому. Тогда один человек назывался ты, а не вы. Тогда не знали еще заражать людей столько, чтоб всякий считал себя за многих. Зато нонче многие не стоят одного. Отец мой у двора Петра Великого…
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их
и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников
и войска
было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни.
Такое неправосудие растерзало мое сердце,
и я тотчас взял отставку.
Г-жа Простакова (обробев
и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да
так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Правдин.
Так я здесь
и буду иметь честь вас видеть.
Г-жа Простакова. Не трудись по-пустому, друг мой! Гроша не прибавлю; да
и не за что. Наука не
такая. Лишь тебе мученье, а все, вижу, пустота. Денег нет — что считать? Деньги
есть — сочтем
и без Пафнутьича хорошохонько.
Софья. Вижу, какая разница казаться счастливым
и быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка, как можно человеку все помнить одного себя? Неужели не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым
так величаются?
Если б
так должность исполняли, как об ней твердят, всякое состояние людей оставалось бы при своем любочестии
и было б совершенно счастливо.
Стародум.
Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила. Это
будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее
быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу,
и будете оба совершенно благополучны.
Г-жа Простакова. Без наук люди живут
и жили. Покойник батюшка воеводою
был пятнадцать лет, а с тем
и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить
и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит
и что-нибудь положит. То-то эконом
был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер,
так сказать, с голоду. А! каково это?
Скотинин. Да коль доказывать, что ученье вздор,
так возьмем дядю Вавилу Фалелеича. О грамоте никто от него
и не слыхивал, ни он ни от кого слышать не хотел; а какова
была голоушка!
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик
был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею,
и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать,
есть ли на свете ученый лоб, который бы от
такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Так, полдень мой настал, и нужно // Мне в том сознаться, вижу я. // Но
так и быть: простимся дружно, // О юность легкая моя! // Благодарю за наслажденья, // За грусть, за милые мученья, // За шум, за бури, за пиры, // За все, за все твои дары; // Благодарю тебя. Тобою, // Среди тревог и в тишине, // Я насладился… и вполне; // Довольно! С ясною душою // Пускаюсь ныне в новый путь // От жизни прошлой отдохнуть.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице
и чтоб у меня в комнате
такое было амбре, чтоб нельзя
было войти
и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза
и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай
и сахар. Если ж
и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; —
так, пожалуй,
и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Хлестаков. Поросенок ты скверный… Как же они
едят, а я не
ем? Отчего же я, черт возьми, не могу
так же? Разве они не
такие же проезжающие, как
и я?
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как
и быть: просто хоть в петлю полезай.