Неточные совпадения
Милый, дорогой
отец! Я никогда не отплачу тебе такою же бесконечной, беззаветной любовью, какой ты окружил меня. Я дурная, злая девочка! Я это
знаю… Мне никогда не быть похожей на ту, которая была твоим утешением, никогда я не заменю тебе маленькой, давно умершей кузины, сходство с которой ты находишь во мне…
— Ты не любишь твоего
отца, нашего нареченного
отца, — поправилась Люда, — если бы ты
знала, как его тревожит вчерашнее происшествие, твоя вывихнутая рука… Исчезновение Смелого, словом, тайна, которой ты окружила себя… И заметь, Нина,
отец так деликатен, что никогда не спросит тебя об этом…
Подобно белой птице с черными крыльями, я лечу, почти не касаясь пола, по кругу и не
узнаю наших гостей, кажется, зачарованных моей пляской… Легкий одобрительный шепот, как шелест ветра в чинаровой роще, перелетает из конца в конец зала… Старики отошли от карточных столов и присоединились к зрителям.
Отец пробрался вперед, любуясь мною, он восхищен, горд, я слышу его ободряющий голос...
Вот стоят молодые хорунжие и сотники из казачьих батарей, подчиненных моему
отцу. Я
знаю, что они могут станцевать лезгинку, но разве они спляшут так, как бы мне хотелось? Нет, тысячу раз нет! Этот полный огня и беззаветной удали танец они пляшут по-маскарадному, с бьющими на театральный эффект движениями, по-офицерски! Только истинный сын дагестанского аула умеет плясать по-настоящему нашу дивную лезгинку…
Нет, не прежний, — милый и снисходительный человек, всепрощающий
отец, добрый и неизменно приветливый князь Георгий Джаваха, каким его все
знали не только в нашем доме, но в целом Гори.
Ну да, я
узнала его! Это был дедушка Магомет,
отец моей матери и близкий друг моего
отца.
Отец,
узнав от прислуги о приезде Хаджи-Магомета, встретил нас у ворот сада. Он почтительно поддерживал стремя старика, пока тот сходил с коня. Потом подставил свое плечо, и дедушка, опираясь на него, пошел к дому. Я на некотором расстоянии шла за ними. По восточному обычаю прислуживала дедушке за столом, радуясь, что ему нравится дымящийся шашлык, мастерски приготовленный Маро.
Нельзя было не понять, что
отец не желает видеть меня, и поездка в аул Бестуди — своего рода ссылка. Мне стало больно и совестно. Однако я давно мечтала — вырваться из дому… Кто смог бы отказаться от соблазнительной, полной прелести поездки в родной аул, где мою мать
знали ребенком, и каждый горец помнит юного красавца бек-Израэла, моего
отца, где от зари до зари звучат веселые песни моей молодой тетки Гуль-Гуль? Угрызения совести смолкли.
Я
знаю, что дома ей нелегко живется,
знаю, что старшая сестра не любит ее за красоту,
отец и мать недовольны ею за чрезмерную живость и проказы.
— У Гуль-Гуль есть тайна, и никто — ни мать, ни
отец, ни Лейла-Фатьма, ни замужние сестры, никто, никто не
знает ее. Ласточка в небесах не
знает, змея под камнем не
знает, ни цветок, ни былинка, никто, никто…
Лейла-Фатьма ненавидела меня, совсем не
зная, как ненавидела и моего погибшего
отца с той минуты, как он стал христианином.
Или не
знала Гуль-Гуль, что мой названный
отец и дядя джигитовал, как настоящий горец-джигит, и с детства учил меня этой трудной премудрости.
Потом… что было потом? Я
узнала, что я богата, очень богата. Все состояние
отца перешло ко мне, даже часть, предназначенная Люде, стала моей, потому что названная сестра тотчас отказалась от своей доли.
— Моего названного
отца и дядю звали так, и на Кавказе все меня
знали под этой фамилией. Мои предки…
— Это гадость! Да, гадость, — быстро и горячо заговорила Рамзай. — Пуд — лентяйка! Пуд — последняя ученица, это
знает каждый. Но все-таки вы напрасно задеваете ее фамилию, ее честное доброе имя, имя ее
отца. Вы должны говорить нам о Сицилии и Сардинии, а не изощряться в дешевом остроумии на наш счет. Пуд не виновата, что она — Пуд, а не Иванова или Петрова, и забавляться на этот счет дешевыми каламбурами, по меньшей мере, неостроумно и гадко. Да, гадко!
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не
знаю. Ведь мой
отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место
отца твоего. Поверь мне, что я
знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Стародум. Ему многие смеются. Я это
знаю. Быть так.
Отец мой воспитал меня по-тогдашнему, а я не нашел и нужды себя перевоспитывать. Служил он Петру Великому. Тогда один человек назывался ты, а не вы. Тогда не
знали еще заражать людей столько, чтоб всякий считал себя за многих. Зато нонче многие не стоят одного.
Отец мой у двора Петра Великого…
Софья. Я получила сейчас радостное известие. Дядюшка, о котором столь долго мы ничего не
знали, которого я люблю и почитаю, как
отца моего, на сих днях в Москву приехал. Вот письмо, которое я от него теперь получила.
Казалось, очень просто было то, что сказал
отец, но Кити при этих словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё
знает, всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.