Сам капитан Любавин был еще молод. Его относительно солидный чин и знаменательный крестик Георгия, который он
носил на груди, были приобретены им еще в Японскую кампанию, где он отличился в рядах армии, будучи совсем еще юным офицером. И горячий порыв обоих юношей-подростков тронул его до глубины души, найдя в нем, молодом и горячем воине, полное сочувствие.
Впрочем, быть генерал-адъютантом, // Украшенья
носить на груди — // С меньшим званием, с меньшим талантом // Можно… Светел твой путь впереди! // Не одно, целых три состоянья // На своем ты веку проживешь: // Как не хватит отцов достоянья, // Ты жену с миллионом возьмешь; // А потом ты повысишься чином — // Подоспеет казенный оклад. // По таким—то разумным причинам // Твоему я бездействию рад!
После этого он сам стал меня спрашивать о том, почему у них, удэхейцев, много есть разных «севохи», а у нас, русских, только один, почему всегда он изображает человека с раскрытыми руками, почему его
носят на груди. В заключение он выразил свое неудовольствие по адресу какого-то Фоки, который привез ему «лоца севохини», но не сказал, зачем его надо носить. Если для удачной охоты, то на какого зверя, а если против болезни, то какой именно.
— Примите также сию безделку, знак братского союза нашего, и
носите на груди вашей всякий раз, когда посетите общество.
Забавным мне показалось столь естественное недоумение удэхейца, которого, по-видимому, сначала где-то окрестили, потом с каким-то Фокой послали крест с приказанием
носить на груди.
Неточные совпадения
Он был тоже из «молодых», то есть ему недавно минуло сорок лет, но он уже метил в государственные люди и
на каждой стороне
груди носил по звезде.
Он уже не слушал возбужденную речь Нехаевой, а смотрел
на нее и думал: почему именно эта неприглядная, с плоской
грудью, больная опасной болезнью, осуждена кем-то
носить в себе такие жуткие мысли?
Но знай, что бы я ни сделал прежде, теперь или впереди, — ничто, ничто не может сравниться в подлости с тем бесчестием, которое именно теперь, именно в эту минуту
ношу вот здесь
на груди моей, вот тут, тут, которое действует и совершается и которое я полный хозяин остановить, могу остановить или совершить, заметь это себе!
Что означало это битье себя по
груди по этому месту и
на что он тем хотел указать — это была пока еще тайна, которую не знал никто в мире, которую он не открыл тогда даже Алеше, но в тайне этой заключался для него более чем позор, заключались гибель и самоубийство, он так уж решил, если не достанет тех трех тысяч, чтоб уплатить Катерине Ивановне и тем снять с своей
груди, «с того места
груди» позор, который он
носил на ней и который так давил его совесть.
Все время, пока я
носил эти полторы тысячи, зашитые
на груди, я каждый день и каждый час говорил себе: «Ты вор, ты вор!» Да я оттого и свирепствовал в этот месяц, оттого и дрался в трактире, оттого и отца избил, что чувствовал себя вором!