Побыть бы подольше так, в
тишине и покое! Отдаться сладким и грустным мыслям о далекой любимой родине, о том незабвенном и дорогом, что осталось позади, там, далеко, на берегу тихого Дуная и милой Савы.
Лучше всего предоставить его самому себе, дать ему полную волю наплакаться; время,
тишина и покой — лучшие утешители; слова утешения в этих случаях часто разъясняют нам всю цену того, что мы потеряли и что оплакиваем.
Еще чудесный час шли они под грозою, а потом в
тишине и покое прошли густо пахнущий лес, еще подышали сонной коноплею на задворках невидимой деревни и к двум часам ночи были в становище, в своей теплой и почти сухой землянке.
Я жил в Киеве, в очень многолюдном месте, между двумя храмами — Михайловским и Софийским, — и тут еще стояли тогда две деревянные церкви. В праздники здесь было так много звона, что бывало трудно выдержать, а внизу по всем улицам, сходящим к Крещатику, были кабаки и пивные, а на площадке балаганы и качели. Ото всего этого я спасался на такие дни к Фигуре. Там была
тишина и покой: играло на травке красивое дитя, светили добрые женские очи, и тихо разговаривал всегда разумный и всегда трезвый Фигура.
Я не смел обнаруживать их вполне, встречая во всех товарищах упорное противодействие, и должен был хранить мои убеждения в глубине души, отчего они, в
тишине и покое, достигли огромных и неправильных размеров.
Неточные совпадения
— Видишь,
и сам не знаешь! А там, подумай: ты будешь жить у кумы моей, благородной женщины, в
покое, тихо; никто тебя не тронет; ни шуму, ни гаму, чисто, опрятно. Посмотри-ка, ведь ты живешь точно на постоялом дворе, а еще барин, помещик! А там чистота,
тишина; есть с кем
и слово перемолвить, как соскучишься. Кроме меня, к тебе
и ходить никто не будет. Двое ребятишек — играй с ними, сколько хочешь! Чего тебе? А выгода-то, выгода какая. Ты что здесь платишь?
Как зорко ни сторожило каждое мгновение его жизни любящее око жены, но вечный
покой, вечная
тишина и ленивое переползанье изо дня в день тихо остановили машину жизни. Илья Ильич скончался, по-видимому, без боли, без мучений, как будто остановились часы, которые забыли завести.
А сам Обломов? Сам Обломов был полным
и естественным отражением
и выражением того
покоя, довольства
и безмятежной
тишины. Вглядываясь, вдумываясь в свой быт
и все более
и более обживаясь в нем, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое
и беспечное течение жизни в родной деревне, среди крестьян, дворни.
— Все это баловство повело к деспотизму: а когда дядьки
и няньки кончились, чужие люди стали ограничивать дикую волю, вам не понравилось; вы сделали эксцентрический подвиг, вас прогнали из одного места. Тогда уж стали мстить обществу: благоразумие,
тишина, чужое благосостояние показались грехом
и пороком, порядок противен, люди нелепы…
И давай тревожить
покой смирных людей!..
Трепет
и мерцание проявлялись реже, недоверчивых
и недовольных взглядов незаметно, а в лице, во всей ее фигуре была
тишина, невозмутимый
покой, в глазах появлялся иногда луч экстаза, будто она черпнула счастья. Райский заметил это.