Неточные совпадения
Небо синее-синее, как синевато-лазурный глазок незабудки. Недосягаемые, гордые и красивые плывут по нему белые корабли облаков… То причудливыми птицами, то диковинными драконами, то далекими, старинными городами с бойницами, башнями, со шпицами церквей, кажутся они обманчивыми призраками из своего
лазурного далека…
Все в ней было сказано, ни о чем не забыто — говорилось и о
лазурных небесах, и о майском зефире в июне месяце, не были забыты ни яркое солнце, сочувствовавшее ликованию благочестивых жителей богоспасаемого града, ни песни жаворонка, ни осетры на завтраке, ни благочестие монахов Кижицкого и особенно Зилантова монастыря, ни восхитительные наряды дам на танцевальном вечере в Швейцарии, ни слезы умиления, ни превосходный полицейский порядок.
У меня же, помню, затеплилось в груди хорошее чувство. Я был еще поэтом и в обществе лесов, майского вечера и начинающей мерцать вечерней звезды мог глядеть на женщину только поэтом… Я смотрел на девушку в красном с тем же благоговением, с каким привык глядеть на леса, горы,
лазурное небо. У меня еще тогда осталась некоторая доля сентиментальности, полученной мною в наследство от моей матери-немки.
То чувство могло сравниться с зеркальной поверхностью моря, без малейшей зыби, когда
лазурное небо, освещенное ярким солнцем, кажется как бы опрокинутым в бездонной глубине, в которой, между тем, светло и ясно и заметны малейшие переливы световых лучей.
Неточные совпадения
Необыкновенны переливы вечернего света на
небе — яшмовые, фиолетовые,
лазурные, наконец такие странные, темные и прекрасные тоны, под какие ни за что не подделаться человеку!
Жар несносный; движения никакого, ни в воздухе, ни на море. Море — как зеркало, как ртуть: ни малейшей ряби. Вид пролива и обоих берегов поразителен под лучами утреннего солнца. Какие мягкие, нежащие глаз цвета
небес и воды! Как ослепительно ярко блещет солнце и разнообразно играет лучами в воде! В ином месте пучина кипит золотом, там как будто горит масса раскаленных угольев: нельзя смотреть; а подальше, кругом до горизонта, распростерлась
лазурная гладь. Глаз глубоко проникает в прозрачные воды.
О, как тиха и ласкова была ночь, какою голубиною кротостию дышал
лазурный воздух, как всякое страдание, всякое горе должно было замолкнуть и заснуть под этим ясным
небом, под этими святыми, невинными лучами! «О Боже! — думала Елена, — зачем смерть, зачем разлука, болезнь и слезы? или зачем эта красота, это сладостное чувство надежды, зачем успокоительное сознание прочного убежища, неизменной защиты, бессмертного покровительства?
Миновало холодное царство зимы, // И, навстречу движенью живому, // В юных солнца лучах позлатилися мы // И по
небу плывем голубому. // Миновало холодное царство снегов, // Не гонимы погодою бурной, // В парчевой мы одетые снова покров, // Хвалим господа в тверди
лазурной!
Безмятежней аркадской идиллии // Закатятся преклонные дни: // Под пленительным
небом Сицилии, // В благовонной древесной тени́, // Созерцая, как солнце пурпурное // Погружается в море
лазурное, // Полоса́ми его золотя, — // Убаюканный ласковым пением // Средиземной волны, — как дитя // Ты уснешь, окружён попечением // Дорогой и любимой семьи // (Ждущей смерти твоей с нетерпением);