Было перемирие,
было спокойствие, но с каждым днем могла разразиться гроза, и у Верочки замирало сердце от тяжелого ожидания — не нынче, так завтра или Михаил Иваныч, или Марья Алексевна приступят с требованием согласия, — ведь не век же они будут терпеть.
Неточные совпадения
И вот таким образом прошло почти три года со времени основания мастерской, более трех лет со времени замужества Веры Павловны. Как тихо и деятельно прошли эти годы, как полны
были они и
спокойствия, и радости, и всего доброго.
Если бы кто посторонний пришел посоветоваться с Кирсановым о таком положении, в каком Кирсанов увидел себя, когда очнулся, и если бы Кирсанов
был совершенно чужд всем лицам, которых касается дело, он сказал бы пришедшему советоваться: «поправлять дело бегством — поздно, не знаю, как оно разыграется, но для вас, бежать или оставаться — одинаково опасно, а для тех, о
спокойствии которых вы заботитесь ваше бегство едва ли не опаснее, чем то, чтобы вы оставались».
Отдельное чувство может
быть подавлено, и через несколько времени мое
спокойствие восстановится, я опять
буду доволен своею жизнью.
Ведь это
было бы с твоей стороны низким злодейством, ведь ты отнял бы
спокойствие жизни у человека.
Кроме мужчин,
есть на свете женщины, которые тоже люди; кроме пощечины,
есть другие вздоры, по — нашему с тобою и по правде вздоры, но которые тоже отнимают
спокойствие жизни у людей.
— Друг мой, ты говоришь совершенную правду о том, что честно и бесчестно. Но только я не знаю, к чему ты говоришь ее, и не понимаю, какое отношение может она иметь ко мне. Я ровно ничего тебе не говорил ни о каком намерении рисковать
спокойствием жизни, чьей бы то ни
было, ни о чем подобном. Ты фантазируешь, и больше ничего. Я прошу тебя, своего приятеля, не забывать меня, потому что мне, как твоему приятелю, приятно проводить время с тобою, — только. Исполнишь ты мою приятельскую просьбу?
Тон
был возмутителен своим
спокойствием, а содержание — ужасно своею крайне несообразностью ни с чем на свете.
Конечно, это
было спокойствие очень однообразное, которое скоро бы надоело генералу, несмотря ни на какие ухищрения Стрелова, если б не нашлось подходящего предмета, который вполне поглотил все внимание старика.
— Ничего не вредно, если
есть спокойствие душевное, — сказала, как будто на что-то намекая, Варвара Алексеевна, хотя и сама знала, что слова ее не могли ни на что намекать.
— В Третье! в Третье!.. Там будут! — вторило стадо. Профессор не смутился. В лице его
было спокойствие и твердость, и только в движении энергически очерченных губ сказывалось, быть может, подавляемое негодование.
Одна Александра Ивановна была, по-видимому, спокойнее всех, но и это было только по-видимому: это
было спокойствие человека, удовлетворившего неудержимому порыву сердца, но еще не вдумавшегося в свой поступок и не давшего себе в нем отчета.
— А вот так. Будет воевать, надоело. Через месяц придем к вам назад с красными флагами и вот этак мир вам принесем. — Он расставил ладони, как будто держал в них большой, хрупкий шар. — И
будет спокойствие.
Неточные совпадения
Грустилов сначала растерялся и, рассмотрев книгу, начал
было объяснять, что она ничего не заключает в себе ни против религии, ни против нравственности, ни даже против общественного
спокойствия.
Он говорил это и страстно желал услыхать подробности о Кити и вместе боялся этого. Ему страшно
было, что расстроится приобретенное им с таким трудом
спокойствие.
Перед отъездом Вронского на выборы, обдумав то, что те сцены, которые повторялись между ними при каждом его отъезде, могут только охладить, а не привязать его, Анна решилась сделать над собой все возможные усилия, чтобы спокойно переносить разлуку с ним. Но тот холодный, строгий взгляд, которым он посмотрел на нее, когда пришел объявить о своем отъезде, оскорбил ее, и еще он не уехал, как
спокойствие ее уже
было разрушено.
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно глядя на ее красивое, подвижное лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он
был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное в своем
спокойствии, ее лицо вдруг выразило странное любопытство, гнев и гордость. Но это продолжалось только одну минуту. Она сощурилась, как бы вспоминая что-то.
Она говорила себе: «Нет, теперь я не могу об этом думать; после, когда я
буду спокойнее». Но это
спокойствие для мыслей никогда не наступало; каждый paз, как являлась ей мысль о том, что она сделала, и что с ней
будет, и что она должна сделать, на нее находил ужас, и она отгоняла от себя эти мысли.