Неточные совпадения
И пальцы Веры Павловны
забывают шить, и шитье опустилось из опустившихся рук, и Вера Павловна немного побледнела, вспыхнула, побледнела больше, огонь коснулся ее запылавших щек, —
миг, и они побелели, как снег, она с блуждающими глазами уже бежала в комнату мужа, бросилась
на колени к нему, судорожно обняла его, положила голову к нему
на плечо, чтобы поддержало оно ее голову, чтобы скрыло оно лицо ее, задыхающимся голосом проговорила: «Милый мой, я люблю его», и зарыдала.
Едва Вера Павловна бросила
на них взгляд, она в тот же
миг, вспыхнув,
забывши всякие клятвы, вскочила; как молния мелькнула ее рука, чтобы схватить записку, но записка была уж далеко, в поднятой руке Рахметова.
Неточные совпадения
— И тогда не верила! Никогда не верила! Ненавидела тебя и вдруг себя уверила, вот
на тот
миг… Когда показывала… уверила и верила… а когда кончила показывать, тотчас опять перестала верить. Знай это все. Я
забыла, что я себя казнить пришла! — с каким-то вдруг совсем новым выражением проговорила она, совсем непохожим
на недавний, сейчашний любовный лепет.
И боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким, в дивном вечном городе, в блеске бала, при громе музыки, в палаццо (непременно в палаццо), потонувшем в море огней,
на этом балконе, увитом миртом и розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна», задрожав, бросилась в его объятия, и, вскрикнув от восторга, прижавшись друг к другу, они в один
миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый дом, и старика, и мрачный сад в далекой родине, и скамейку,
на которой, с последним, страстным поцелуем, она вырвалась из занемевших в отчаянной муке объятий его…
Только впоследствии, постигнув утешение, доставляемое чтением в одиночестве, я умел запасаться книгою, над половиною страницы которой обыкновенно засыпал, никогда не
забывая в минуту последней искры самосознания задуть свечу; но во времена студенчества я еще не возил с собою книг и, чтобы хотя
на миг разогнать невыносимую скуку, читал
на табачном картузе: «Лучший американский табак Василия Жукова; можно получать
на Фонтанке, в собственном доме», и через минуту снова: «Лучший американский табак» и т. д.
Редко я проводил более скверную минуту, так что, когда они, ровно в шесть часов, явились все разом, я,
на первый
миг, обрадовался им как каким-то освободителям и чуть не
забыл, что обязан смотреть обиженным.
Тебя злой дух, гласит преданье, // Построил дерзостной рукой, // Чтоб хоть
на миг свое изгнанье //
Забыть меж небом и землей.