Неточные совпадения
Еще не занимались хорошенько разбором
причин, по которым, при данном нашем
историческом положении, мы видим такие явления, противоречащие тому, чего следует ожидать от самого устройства организма.
Но одна из этих
причин очевидна, она проходит через все
исторические явления и через все стороны нашего нынешнего быта.
Особую разновидность естественной религии, или «религии вообще», составляет так наз. теософическая доктрина, согласно которой все религии имеют общее содержание, говорят одно и то же, только разным языком, причем надо отличать эзотерическое учение, ведомое лишь посвященным, и экзотерическое, существующее для profanum vulgus [Непосвященная толпа (лат.) — выражение Горация («Оды», II, 1,1)]; различия символики и обряда, обусловливаемые
историческими причинами, существуют только во втором, но не в первом.
Это есть то основание, вследствие которого действия наши и других людей представляются нам, с одной стороны, тем более свободными и менее подлежащими необходимости, чем более известны нам те выведенные из наблюдения физиологические, психологические и исторические законы, которым подлежит человек, и чем вернее усмотрена нами физиологическая, психологическая или
историческая причина действия; с другой стороны, чем проще самое наблюдаемое действие и чем несложнее характером и умом тот человек, действие которого мы рассматриваем.
Неточные совпадения
Одним словом, мы должны понять, что такой великий человек, как Лаевский, и в падении своем велик; что его распутство, необразованность и нечистоплотность составляют явление естественно-историческое, освященное необходимостью, что
причины тут мировые, стихийные и что перед Лаевским надо лампаду повесить, так как он — роковая жертва времени, веяний, наследственности и прочее.
Так точно и семейные отношения государственных лиц хотя, в сущности, не могут быть истинными
причинами исторических событий, но во многих случаях служат ближайшим их поводом.
Разумеется, в
историческом отношении неважны сами по себе мелочи домашней жизни государственного человека; но в иных случаях эти мелочи являются нам как ближайшие поводы важных событий
исторических, то есть, по общественной пословице, как «малые
причины великих следствий».
Пословица эта, в высшем
историческом смысле, есть, конечно, не что иное, как несправедливая пошлость; но она не лишена основательности, если относить ее не к
причинам, а к ближайшим поводам событий.
Но и прошедшее служит для него не как указатель того необходимого
исторического преемства, в котором давно явившиеся
причины связываются с далекими, имеющими явиться, последствиями.