Неточные совпадения
— Все, что вы говорили в свое извинение,
было напрасно. Я обязан
был оставаться, чтобы не
быть грубым, не заставить вас подумать, что я виню или сержусь. Но, признаюсь вам, я не
слушал вас. О, если бы я не знал, что вы правы!
Да, как это
было бы хорошо, если б вы не
были правы. Я сказал бы ей, что мы не сошлись в условиях или что вы не понравились мне! — и только, и мы с нею стали бы надеяться встретить другой случай избавления. А теперь, что я ей скажу?
Лопухов возвратился с Павлом Константинычем, сели; Лопухов попросил ее
слушать, пока он доскажет то, что начнет, а ее речь
будет впереди, и начал говорить, сильно возвышая голос, когда она пробовала перебивать его, и благополучно довел до конца свою речь, которая состояла в том, что развенчать их нельзя, потому дело со (Сторешниковым — дело пропащее, как вы сами знаете, стало
быть, и утруждать себя вам
будет напрасно, а впрочем, как хотите: коли лишние деньги
есть, то даже советую попробовать;
да что, и огорчаться-то не из чего, потому что ведь Верочка никогда не хотела идти за Сторешникова, стало
быть, это дело всегда
было несбыточное, как вы и сами видели, Марья Алексевна, а девушку, во всяком случае, надобно отдавать замуж, а это дело вообще убыточное для родителей: надобно приданое,
да и свадьба, сама по себе, много денег стоит, а главное, приданое; стало
быть, еще надобно вам, Марья Алексевна и Павел Константиныч, благодарить дочь, что она вышла замуж без всяких убытков для вас!
«А когда ж это Бозио успела выучиться по — русски? И как чисто она произносит. Но какие же смешные слова, и откуда она выкопала такие пошлые стишки?
да, она, должно
быть, училась по той же грамматике, по которой я: там они приведены в пример для расстановки знаков препинания; как это глупо, приводить в грамматике такие стихи, и хоть бы стихи-то
были не так пошлы; но нечего думать о стихах, надобно
слушать, как она
поет: —
— Безостановочно продолжает муж после вопроса «
слушаешь ли», —
да, очень приятные для меня перемены, — и он довольно подробно рассказывает;
да ведь она три четверти этого знает, нет, и все знает, но все равно: пусть он рассказывает, какой он добрый! и он все рассказывает: что уроки ему давно надоели, и почему в каком семействе или с какими учениками надоели, и как занятие в заводской конторе ему не надоело, потому что оно важно, дает влияние на народ целого завода, и как он кое-что успевает там делать: развел охотников учить грамоте, выучил их, как учить грамоте, вытянул из фирмы плату этим учителям, доказавши, что работники от этого
будут меньше портить машины и работу, потому что от этого пойдет уменьшение прогулов и пьяных глаз, плату самую пустую, конечно, и как он оттягивает рабочих от пьянства, и для этого часто бывает в их харчевнях, — и мало ли что такое.
— Ах! — вскрикнула Вера Павловна: — я не то сказала, зачем? —
Да, вы сказали только, что согласны
слушать меня. Но уже все равно. Надобно же
было когда-нибудь сжечь. — Говоря эти слова, Рахметов сел. — И притом осталась копия с записки. Теперь, Вера Павловна, я вам выражу свое мнение о деле. Я начну с вас. Вы уезжаете. Почему?
Кирсанов говорил, — они важно
слушали, что он говорил, тому все важно поддакнули, — иначе нельзя, потому что, помните,
есть на свете Клод Бернар и живет в Париже,
да и кроме того, Кирсанов говорит такие вещи, которых — а черт бы побрал этих мальчишек! — и не поймешь: как же не поддакивать?
Вчера Полозову все представлялась натуральная мысль: «я постарше тебя и поопытней,
да и нет никого на свете умнее меня; а тебя, молокосос и голыш, мне и подавно не приходится
слушать, когда я своим умом нажил 2 миллиона (точно, в сущности,
было только 2, а не 4) — наживи — ка ты, тогда и говори», а теперь он думал: — «экой медведь, как поворотил; умеет ломать», и чем дальше говорил он с Кирсановым, тем живее рисовалась ему, в прибавок к медведю, другая картина, старое забытое воспоминание из гусарской жизни: берейтор Захарченко сидит на «Громобое» (тогда еще
были в ходу у барышень, а от них отчасти и между господами кавалерами, военными и статскими, баллады Жуковского), и «Громобой» хорошо вытанцовывает под Захарченкой, только губы у «Громобоя» сильно порваны, в кровь.
Катерина Васильевна
была очень одушевлена. Грусти — никаких следов; задумчивость заменилась восторгом. Она с энтузиазмом рассказывала Бьюмонту, — а ведь уж рассказывала отцу, но от одного раза не унялась, о том, что видела поутру, и не
было конца ее рассказу;
да, теперь ее сердце
было полно: живое дело найдено! Бьюмонт
слушал внимательно; но разве можно
слушать так? и она чуть не с гневом сказала...
Неточные совпадения
Мы идем, идем — // Остановимся, // На леса, луга // Полюбуемся. // Полюбуемся //
Да послушаем, // Как шумят-бегут // Воды вешние, // Как поет-звенит // Жавороночек! // Мы стоим, глядим… // Очи встретятся — // Усмехнемся мы, // Усмехнется нам // Лиодорушка.
— Ах, не
слушал бы! — мрачно проговорил князь, вставая с кресла и как бы желая уйти, но останавливаясь в дверях. — Законы
есть, матушка, и если ты уж вызвала меня на это, то я тебе скажу, кто виноват во всем: ты и ты, одна ты. Законы против таких молодчиков всегда
были и
есть! Да-с, если бы не
было того, чего не должно
было быть, я — старик, но я бы поставил его на барьер, этого франта.
Да, а теперь и лечите, возите к себе этих шарлатанов.
— Ах, какая ночь! — сказал Весловский, глядя на видневшиеся при слабом свете зари в большой раме отворенных теперь ворот край избы и отпряженных катков. —
Да слушайте, это женские голоса
поют и, право, недурно. Это кто
поет, хозяин?
— А, это не знаешь? Это заяц-самец.
Да будет говорить!
Слушай, летит! — почти вскрикнул Левин, взводя курки.
—
Послушай, Бэла, ведь нельзя же ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке: он человек молодой, любит погоняться за дичью, — походит,
да и придет; а если ты
будешь грустить, то скорей ему наскучишь.