Неточные совпадения
Но это
были точно такие же мечты, как у хозяйки мысль развести Павла Константиныча с женою; такие проекты, как всякая
поэзия, служат, собственно, не для практики, а для отрады сердцу, ложась основанием для бесконечных размышлений наедине и для иных изъяснений в беседах будущности, что, дескать, я вот что могла (или, смотря по полу лица: мог) сделать и хотела (хотел), да по своей доброте пожалела (пожалел).
Разве только вообще сказать, что та перемена, которая началась в характере вечера Веры Павловны от возобновления знакомства с Кирсановым на Васильевском острове, совершенно развилась теперь, что теперь Кирсановы составляют центр уже довольно большого числа семейств, все молодых семейств, живущих так же ладно и счастливо, как они, и точно таких же по своим понятиям, как они, и что музыка и пенье, опера и
поэзия, всякие — гулянья и танцы наполняют все свободные вечера каждого из этих семейств, потому что каждый вечер
есть какое-нибудь сборище у того или другого семейства или какое-нибудь другое устройство вечера для разных желающих.
Прежде
было не так: когда соединялись любящие, быстро исчезала
поэзия любви.
Они, когда соединяет их любовь, чем дольше живут вместе, тем больше и больше озаряются и согреваются ее
поэзиею, до той самой поры, позднего вечера, когда заботы о вырастающих детях
будут уже слишком сильно поглощать их мысли.
— Да, поэт в жизни, потому что жизнь
есть поэзия. Вольно людям искажать ее! Потом можно зайти в оранжерею, — продолжал Обломов, сам упиваясь идеалом нарисованного счастья.
Неточные совпадения
Он любил говорить о Шекспире, Рафаэле, Бетховене, о значении новых школ
поэзии и музыки, которые все
были у него распределены с очень ясною последовательностью.
Она знала, что в области политики, философии богословия Алексей Александрович сомневался или отыскивал; но в вопросах искусства и
поэзии, в особенности музыки, понимания которой он
был совершенно лишен, у него
были самые определенные и твердые мнения.
— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он
был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая
поэзия и высота
была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда
была и осталась, а это увлечение не души его…
Чей взор, волнуя вдохновенье, // Умильной лаской наградил // Твое задумчивое пенье? // Кого твой стих боготворил?» // И, други, никого, ей-богу! // Любви безумную тревогу // Я безотрадно испытал. // Блажен, кто с нею сочетал // Горячку рифм: он тем удвоил //
Поэзии священный бред, // Петрарке шествуя вослед, // А муки сердца успокоил, // Поймал и славу между тем; // Но я, любя,
был глуп и нем.
He мысля гордый свет забавить, // Вниманье дружбы возлюбя, // Хотел бы я тебе представить // Залог достойнее тебя, // Достойнее души прекрасной, // Святой исполненной мечты, //
Поэзии живой и ясной, // Высоких дум и простоты; // Но так и
быть — рукой пристрастной // Прими собранье пестрых глав, // Полусмешных, полупечальных, // Простонародных, идеальных, // Небрежный плод моих забав, // Бессонниц, легких вдохновений, // Незрелых и увядших лет, // Ума холодных наблюдений // И сердца горестных замет.