Неточные совпадения
А мужчина говорит, и
этот мужчина Дмитрий Сергеич: «
это все для
нас еще пустяки, милая маменька, Марья Алексевна! а настоящая-то важность вот у меня в кармане: вот, милая маменька,
посмотрите, бумажник, какой толстый и набит все одними 100–рублевыми бумажками, и
этот бумажник я вам, мамаша, дарю, потому что и
это для
нас пустяки! а вот
этого бумажника, который
еще толще, милая маменька, я вам не подарю, потому что в нем бумажек нет, а в нем все банковые билеты да векселя, и каждый билет и вексель дороже стоит, чем весь бумажник, который я вам подарил, милая маменька, Марья Алексевна!» — Умели вы, милый сын, Дмитрий Сергеич, составить счастье моей дочери и всего нашего семейства; только откуда же, милый сын, вы такое богатство получили?
— Вы видите, — продолжала она: — у меня в руках остается столько-то денег. Теперь: что делать с ними! Я завела мастерскую затем, чтобы
эти прибыльные деньги шли в руки тем самым швеям, за работу которых получены. Потому и раздаю их
нам; на первый раз, всем поровну, каждой особо. После
посмотрим, так ли лучше распоряжаться ими, или можно
еще как-нибудь другим манером,
еще выгоднее для вас. — Она раздала деньги.
«Миленький только
смотрел и смеялся. Почему ж бы ему не пошалить с
нами? Ведь
это было бы
еще веселее. Разве
это было неловко или разве он
этого не сумел бы — принять участие в нашей игре? Нет, нисколько не неловко, и он сумел бы. Но у него такой характер. Он только не мешает, но одобряет, радуется, — и только».
— Слушай, Дмитрий, — сказал Кирсанов
еще более серьезным тоном: —
мы с тобою друзья. Но есть вещи, которых не должны дозволять себе и друзья. Я прошу тебя прекратить
этот разговор. Я не расположен теперь к серьезным разговорам. И никогда не бываю расположен. — Глаза Кирсанова
смотрели пристально и враждебно, как будто перед ним человек, которого он подозревает в намерении совершить злодейство.
— Так, Саша;
смотри же, что я думала, а теперь
это обнаруживается для меня
еще резче. Я думала: если женский организм крепче выдерживает разрушительные материальные впечатления, то слишком вероятно, что женщина должна была бы легче, тверже выносить и нравственные потрясения. А на деле
мы видим не то.
Неточные совпадения
«
Посмотреть ли на нее
еще или нет?.. Ну, в последний раз!» — сказал я сам себе и высунулся из коляски к крыльцу. В
это время maman с тою же мыслью подошла с противоположной стороны коляски и позвала меня по имени. Услыхав ее голос сзади себя, я повернулся к ней, но так быстро, что
мы стукнулись головами; она грустно улыбнулась и крепко, крепко поцеловала меня в последний раз.
Держась за верх рамы, девушка
смотрела и улыбалась. Вдруг нечто, подобное отдаленному зову, всколыхнуло ее изнутри и вовне, и она как бы проснулась
еще раз от явной действительности к тому, что явнее и несомненнее. С
этой минуты ликующее богатство сознания не оставляло ее. Так, понимая, слушаем
мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем
еще раз, с иным, новым значением. То же было и с ней.
Раздав сии повеления, Иван Кузмич
нас распустил. Я вышел вместе со Швабриным, рассуждая о том, что
мы слышали. «Как ты думаешь, чем
это кончится?» — спросил я его. «Бог знает, — отвечал он, —
посмотрим. Важного покамест
еще ничего не вижу. Если же…» Тут он задумался и в рассеянии стал насвистывать французскую арию.
— Напрасно ж ты уважал меня в
этом случае, — возразил с унылою улыбкою Павел Петрович. — Я начинаю думать, что Базаров был прав, когда упрекал меня в аристократизме. Нет, милый брат, полно
нам ломаться и думать о свете:
мы люди уже старые и смирные; пора
нам отложить в сторону всякую суету. Именно, как ты говоришь, станем исполнять наш долг; и
посмотри,
мы еще и счастье получим в придачу.
«Что
это она вчера
смотрела так пристально на меня? — думал Обломов. — Андрей божится, что о чулках и о рубашке
еще не говорил, а говорил о дружбе своей ко мне, о том, как
мы росли, учились, — все, что было хорошего, и между тем (и
это рассказал), как несчастлив Обломов, как гибнет все доброе от недостатка участия, деятельности, как слабо мерцает жизнь и как…»