Неточные совпадения
[Можно даже вообще сказать, что, читая в эстетике Гегеля те места, где говорится о том, что прекрасно в действительности,
приходишь к мысли, что бессознательно принимал он прекрасным в природе говорящее нам о жизни, между тем как сознательно поставлял красоту в полноте проявления
идеи.
Определяя прекрасное как полное проявление
идеи в отдельном существе, мы необходимо
придем к выводу: «прекрасное в действительности только призрак, влагаемый в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря, прекрасное создается нашею фантазиею, а в действительности (или, [по Гегелю]: в природе) истинно прекрасного нет»; из того, что в природе нет истинно прекрасного, будет следовать, что «искусство имеет своим источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного в объективной действительности» и что «прекрасное, создаваемое искусством, выше прекрасного в объективной действительности», — все эти мысли составляют сущность [гегелевской эстетики и являются в ней] не случайно, а по строгому логическому развитию основного понятия о прекрасном.
Вот остановились перед зеркалом. В этот момент я видел только ее глаза. Мне
пришла идея: ведь человек устроен так же дико, как эти вот нелепые «квартиры», — человеческие головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза. Она как будто угадала — обернулась. «Ну, вот мои глаза. Ну?» (Это, конечно, молча.)
— C'est vrai, c'est justement vrai, mais si j'étais а votre place… Mille pardons, [Это верно, совершенно верно, но если б я был на вашем месте… тысяча извинений (франц.).] но мне… кажется, что надо начинать не с расспросов: во всяком случае первое дело фрапировать и il me vient une ideé… [Мне
пришла идея… (франц.).]
Все так были рады, что мне
пришла идея затеять такой souper-costume [костюмированный ужин (фр.).]. Во всех нас вселился бес: за чаем мы уже бесновались не меньше, чем за ужинами прошлые разы.
Неточные совпадения
— Это вы сказали сегодня Порфирию… о том, что я
приходил? — вскричал он, пораженный внезапною
идеей.
Ночью
приходит ко мне, — в одном доме живем, — жалуется: вот, Шлейермахер утверждает, что
идея счастья была акушеркой, при ее помощи разум родил понятие о высшем благе.
–…второстепенный, которому предназначено послужить лишь материалом для более благородного племени, а не иметь своей самостоятельной роли в судьбах человечества. Ввиду этого, может быть и справедливого, своего вывода господин Крафт
пришел к заключению, что всякая дальнейшая деятельность всякого русского человека должна быть этой
идеей парализована, так сказать, у всех должны опуститься руки и…
— Должно быть, она давно эту
идею питала и, уж конечно, художественно обработала ее со всех сторон, — лениво и раздельно продолжал он. — Я полагаю, это произошло ровно час спустя после посещения «князя Сережи». (Вот ведь некстати-то расскакался!) Она просто
пришла к князю Николаю Ивановичу и сделала ему предложение.
— Да ведь вот же и тебя не знал, а ведь знаю же теперь всю. Всю в одну минуту узнал. Ты, Лиза, хоть и боишься смерти, а, должно быть, гордая, смелая, мужественная. Лучше меня, гораздо лучше меня! Я тебя ужасно люблю, Лиза. Ах, Лиза! Пусть
приходит, когда надо, смерть, а пока жить, жить! О той несчастной пожалеем, а жизнь все-таки благословим, так ли? Так ли? У меня есть «
идея», Лиза. Лиза, ты ведь знаешь, что Версилов отказался от наследства?