Неточные совпадения
Она с решительным лицом, а я, пожимая плечами и стараясь насмешливо улыбаться, вернулись в гостиную. Здесь
уже были новые гости: какая-то пожилая дама и молодой человек в
очках. Не здороваясь с новыми и не прощаясь со старыми, я пошел к себе.
Я согласился. В полутемной, жарко натопленной комнате, которая называлась диванною, стояли у стен длинные широкие диваны, крепкие и тяжелые, работы столяра Бутыги; на них лежали постели высокие, мягкие, белые, постланные, вероятно, старушкою в
очках. На одной постели, лицом к спинке дивана, без сюртука и без сапог, спал
уже Соболь; другая ожидала меня. Я снял сюртук, разулся и, подчиняясь усталости, духу Бутыги, который витал в тихой диванной, и легкому, ласковому храпу Соболя, покорно лег.
Был
уже восьмой час вечера. Из передней до крыльца, кроме Ивана Иваныча, провожали нас с причитываниями и пожеланиями всяких благ бабы, старуха в
очках, девочки и мужик, а около лошадей в потемках стояли и бродили какие-то люди с фонарями, учили наших кучеров, как и где лучше проехать, и желали нам доброго пути. Лошади, сани и люди были белы.
Неточные совпадения
Маленький, желтый человечек в
очках, с
узким лбом, на мгновение отвлекся от разговора, чтобы поздороваться, и продолжал речь, не обращая внимания на Левина. Левин сел в ожидании, когда уедет профессор, но скоро заинтересовался предметом разговора.
Сережа внимательно посмотрел на учителя, на его редкую бородку, на
очки, которые спустились ниже зарубки, бывшей на носу, и задумался так, что
уже ничего не слыхал из того, что ему объяснял учитель.
Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если
уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с паспортом, снял
очки и, подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу Р., моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
— Подумаю, — тихо ответил Клим. Все
уже было не интересно и не нужно — Варавка, редактор, дождь и гром. Некая сила, поднимая, влекла наверх. Когда он вышел в прихожую, зеркало показало ему побледневшее лицо, сухое и сердитое. Он снял
очки, крепко растерев ладонями щеки, нашел, что лицо стало мягче, лиричнее.
Он снова начал о том, как тяжело ему в городе. Над полем, сжимая его,
уже густел синий сумрак, город покрывали огненные облака, звучал благовест ко всенощной. Самгин, сняв
очки, протирал их, хотя они в этом не нуждались, и видел пред собою простую, покорную, нежную женщину. «Какой ты не русский, — печально говорит она, прижимаясь к нему. — Мечты нет у тебя, лирики нет, все рассуждаешь».