Неточные совпадения
Сашу, девочку, трогают мои несчастия. Она мне, почти старику, объясняется
в любви, а я пьянею, забываю про все на свете, обвороженный, как музыкой, и кричу: «Новая жизнь! счастье!» А на другой день
верю в эту жизнь и
в счастье так же мало, как
в домового… Что же со мною? B какую пропасть толкаю я себя? Откуда во мне эта слабость? Что стало с моими нервами? Стоит только больной жене уколоть мое самолюбие, или не угодит прислуга, или ружье даст осечку, как я становлюсь груб,
зол и не похож на себя…
Львов. А кто вас уполномочивал оскорблять во мне мою правду? Вы измучили и отравили мою душу. Пока я не попал
в этот уезд, я допускал существование людей глупых, сумасшедших, увлекающихся, но никогда я не
верил, что есть люди преступные осмысленно, сознательно направляющие свою волю
в сторону
зла… Я уважал и любил людей, но, когда увидел вас…
Когда, поздно ночью, Передонов вернулся и Варвара увидела его разбитые очки, он сказал ей, что они сами лопнули. Она поверила и решила, что виною тому злой язык у Володина.
Поверил в злой язык и сам Передонов. Впрочем, на другой день Грушина подробно рассказала Варваре о драке в клубе.
Неточные совпадения
Верь мне, что наука
в развращенном человеке есть лютое оружие делать
зло.
И они проводят какую-нибудь мысль, направление,
в которое сами не
верят, которое делает
зло; и всё это направление есть только средство иметь казенный дом и столько-то жалованья.
— Знаешь, — слышал Клим, — я уже давно не
верю в бога, но каждый раз, когда чувствую что-нибудь оскорбительное, вижу
злое, — вспоминаю о нем. Странно? Право, не знаю: что со мной будет?
— Ты
в бабью любовь — не
верь. Ты помни, что баба не душой, а телом любит. Бабы — хитрые, ух!
Злые. Они даже и друг друга не любят, погляди-ко на улице, как они злобно да завистно глядят одна на другую, это — от жадности все: каждая злится, что, кроме ее, еще другие на земле живут.
— Такой противный, мягкий, гладкий кот, надменный, бессердечный, — отомстила она гинекологу, но, должно быть, находя, что этого еще мало ему, прибавила: — Толстовец, моралист, ригорист. Моралью Толстого пользуются какие-то особенные люди… Верующие
в злого и холодного бога. И мелкие жулики, вроде Ногайцева. Ты, пожалуйста, не
верь Ногайцеву — он бессовестный, жадный и вообще — негодяй.