Неточные совпадения
3-й
гость. B доказательство приведу вам
следующий факт, который передавал мне его атташе, или, так сказать, чичероне Боркин. Два года тому назад, во время скотской эпизоотии, он накупил скота, застраховал его…
Следующий гость был доктор. Он постоянно в этот час приезжал к Бегушеву и на этот раз заметно был чем-то сконфужен, не в обычном своем спокойном расположении духа. Расспросив Бегушева о состоянии его здоровья и убедившись, что все идет к лучшему, доктор сел и как-то рассеянно задумался.
Неточные совпадения
Она звала его домой, говорила, что она воротилась, что «без него скучно», Малиновка опустела, все повесили нос, что Марфенька собирается ехать
гостить за Волгу, к матери своего жениха, тотчас после дня своего рождения, который будет на
следующей неделе, что бабушка останется одна и пропадет с тоски, если он не принесет этой жертвы… и бабушке, и ей…
На прощанье Агриппина Филипьевна даже с некоторой грустью дала заметить Привалову, что она, бедная провинциалка, конечно, не рассчитывает на
следующий визит дорогого
гостя, тем более что и в этот успела наскучить, вероятно, до последней степени; она, конечно, не смеет даже предложить столичному
гостю завернуть как-нибудь на один из ее четвергов.
Около семи часов вечера некоторые
гости хотели ехать, но хозяин, развеселенный пуншем, приказал запереть ворота и объявил, что до
следующего утра никого со двора не выпустит.
Несмотря на недостатки, она, однако ж, не запиралась от
гостей, так что от времени до времени к ней наезжали соседи. Угощенье подавалось такое же, как и у всех, свое, некупленное; только ночлега в своем тесном помещении она предложить не могла. Но так как в Словущенском существовало около десяти дворянских гнезд, и в том числе усадьба самого предводителя, то запоздавшие
гости обыкновенно размещались на ночь у соседних помещиков, да кстати и
следующий день проводили у них же.
Один из
гостей Волконской, поэт А. Н. Муравьев, случайно повредил стоявшую в салоне статую Аполлона. Сконфузившись и желая выйти из неловкого положения, Муравьев на пьедестале статуи написал какое-то четверостишие, вызвавшее
следующий экспромт Пушкина: