Как шальной, ходил я по дому, по конюшням, проповедовал свои истины, приходил в ужас от невежества,
пылал ненавистью ко всем, кто в белом цвете видел только белое…
Неточные совпадения
— «Тлен», — нетерпеливо подсказал Арапов и, надвинув таинственно брови, избоченился и стал эффектно выкладывать по пальцам, приговаривая: без рода и племени — раз; еврей, угнетенная национальность, — это два; полон
ненависти и злобы — это три; смел, как черт, — четыре; изворотлив и хитер,
пылает мщением, ищет дела и литограф — с! — Что скажете? — произнес, отходя и становясь в позу, Арапов.
Все, что
ненависть имеет в себе ужасного, показалось бы добротою в сравнении с той адской злобою, которая
пылала в глазах его, одушевляла все черты лица, выражалась в самом голосе в то время, как он говорил о французах.
Они встретились взорами, и взоры их
пылали открытой
ненавистью, такой жгучей, такой глубокой, так полно исчерпывающей их больные души, как будто не в случайной встрече сошлись они, а всю жизнь были врагами, всю жизнь искали друг друга и нашли — и в дикой радости боятся поверить себе, что нашли. И Павлу стало страшно. Он опустил глаза и пролепетал: