— Гм…Третьего совета хочешь? Изволь! Сделайся такой же графиней, как она. Тогда ты будешь иметь полное право судиться с ней! Полное право! Ха-ха-ха! Сделайся графиней! Честное слово! Ты тогда будешь судиться с ней сколько твоей душе угодно! Никто и ничто не помешает! Впрочем…прощайте! Мне некогда! Оставьте меня. Пока ты не графиня, я имею еще право гнать тебя так неделикатно подальше от моего
полного желудка и ленивого языка! Марш, старина! Свинцовой примочки не забудь купить!
Да, хорошо спится людям с спокойной совестью и
полным желудком, которых не тревожат тяжелые грезы и которые просыпаются с мыслью о новых удовольствиях и развлечениях!
Калерия Ивановна глупа и пуста, но это не мешало ей уходить каждый день от Приклонских с
полным желудком, с выигрышем в кармане и с уверенностью, что без нее жить не могут.
Неточные совпадения
Весь этот длинный рассказ князя Полина выслушала с большим интересом, Калинович тоже с
полным вниманием, и одна только генеральша думала о другом: голос ее старческого
желудка был для нее могущественнее всего.
Он еще долго ворочался в постели: голова,
полная тревожных мыслей, и пустой
желудок не давали ему спать.
Желудки казенных студентов, кажется, первые изъявили на эту мысль свое
полное согласие и подстрекнули своих владельцев объявить, наконец, протестацию эконому, начавшему их кормить только что не осиновыми дровами, поджаренными на воде. Ферапонтов сначала было не принимал никакого участия в этом; но в решительную минуту, когда за одним из обедов начался заранее условленный шум и когда эконом начал было кричать: «Не будет вам другой говядины. Едите и такую… Вот она, тут, на столе стоит… Что вы с ней сделаете?»
У другого ежедневно являются припадки холеры; он вечно в какой-то тревоге, вечно рассказывает историю о том, что
желудок его не варит вот уже скоро пять лет; а между тем, не видали вы еще человека, который так страшно пугал бы вас своим обжорством: за завтраком съедает он две котлетки, фунт сливочного масла и
полную тарелку жареных грибов!
— Удивительно, как сильно влияет на человека такой грубый прибор, как его
желудок: усталость и голод в течение знойного дня довели меня до несправедливости перед нашим художественным другом, а теперь, когда я сыт и отдохнул, я ощущаю
полное счастье от того, что умел заставить себя просить у него извинения.