Неточные совпадения
«Забыл, а у самого ехидство в глазах, — подумал Червяков, подозрительно поглядывая на
генерала. — И говорить не хочет. Надо бы ему
объяснить, что я вовсе не желал… что это закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после подумает!..»
На другой день Червяков надел новый мундир, подстригся и пошел к Бризжалову
объяснить… Войдя в приемную
генерала, он увидел там много просителей, а между просителями и самого
генерала, который уже начал прием прошений. Опросив несколько просителей,
генерал поднял глаза и на Червякова.
Так думал Червяков, идя домой. Письма
генералу он не написал. Думал, думал и никак не выдумал этого письма. Пришлось на другой день идти самому
объяснять.
Неточные совпадения
Песня нам нравилась, но
объяснила мало. Брат прибавил еще, что царь ходит весь в золоте, ест золотыми ложками с золотых тарелок и, главное, «все может». Может придти к нам в комнату, взять, что захочет, и никто ему ничего не скажет. И этого мало: он может любого человека сделать
генералом и любому человеку огрубить саблей голову или приказать, чтобы отрубили, и сейчас огрубят… Потому что царь «имеет право»…
— Именно, князь, и как прекрасно вы это
объясняете, сообразно с собственным вашим сердцем! — восторженно вскричал
генерал, и, странно, настоящие слезы заблистали в глазах его.
Он винился вслух, не
объясняя, однако же, в чем дело, и приставал к Нине Александровне, уверяя ее поминутно, что «это он, он сам причиной, и никто как он… единственно из приятного любопытства… и что „усопший“ (так он почему-то упорно называл еще живого
генерала) был даже гениальнейший человек!» Он особенно серьезно настаивал на гениальности, точно от этого могла произойти в эту минуту какая-нибудь необыкновенная польза.
Хотя посещение его было вовсе некстати, но я все-таки хотел faire bonne raine à mauvais jeu [Делать веселое лицо при плохой игре (франц.).] и старался уверить его в противном;
объяснил ему, что я — Пущин такой-то, лицейский товарищ хозяина, а что
генерал Пущин, его знакомый, командует бригадой в Кишиневе, где я в 1820 году с ним встречался.
Применяясь к моему ребячьему возрасту, мать
объяснила мне, что государыня Екатерина Алексеевна была умная и добрая, царствовала долго, старалась, чтоб всем было хорошо жить, чтоб все учились, что она умела выбирать хороших людей, храбрых
генералов, и что в ее царствование соседи нас не обижали, и что наши солдаты при ней побеждали всех и прославились.