Неточные совпадения
Есть люди, об уме которых можно верно судить по их голосу и смеху. Чернобородый принадлежал именно к таким счастливцам:
в его голосе и смехе чувствовалась непроходимая глупость. Кончив хлестать, русый
Дымов поднял кнутом с земли и со смехом швырнул к подводам что-то похожее на веревку.
Дымов в это время увидел Егорушку, который слез с воза и шел к колодцу; он громко засмеялся и крикнул...
Русый, с кудрявой головой, без шапки и с расстегнутой на груди рубахой,
Дымов казался красивым и необыкновенно сильным;
в каждом его движении виден был озорник и силач, знающий себе цену.
В жаркий день, когда некуда деваться от зноя и духоты, плеск воды и громкое дыхание купающегося человека действуют на слух, как хорошая музыка.
Дымов и Кирюха, глядя на Степку, быстро разделись и, один за другим, с громким смехом и предвкушая наслаждение, попадали
в воду. И тихая, скромная речка огласилась фырканьем, плеском и криком. Кирюха кашлял, смеялся и кричал так, как будто его хотели утопить, а
Дымов гонялся за ним и старался схватить его за ногу.
А
Дымов, как ни
в чем не бывало, уже не замечал Егорушки, а плыл к Кирюхе и кричал...
Скоро вернулся Степка с бреднем.
Дымов и Кирюха от долгого пребывания
в воде стали лиловыми и охрипли, но за рыбную ловлю принялись с охотой. Сначала они пошли по глубокому месту, вдоль камыша; тут Дымову было по шею, а малорослому Кирюхе с головой; последний захлебывался и пускал пузыри, а
Дымов, натыкаясь на колючие корни, падал и путался
в бредне, оба барахтались и шумели, и из их рыбной ловли выходила одна шалость.
Видно было, как, вытащив бредень,
Дымов, Кирюха и Степка всякий раз долго копались
в иле, что-то клали
в ведро, что-то выбрасывали; изредка что-нибудь попавшее
в бредень они брали с рук на руки, рассматривали с любопытством, потом тоже бросали…
Дымов, сын зажиточного мужика, жил
в свое удовольствие, гулял и не знал горя, но едва ему минуло двадцать лет, как строгий, крутой отец, желая приучить его к делу и боясь, чтобы он дома не избаловался, стал посылать его
в извоз, как бобыля-работника.
Наступило молчание. Кирюха затрещал сухой травой, смял ее
в ком и сунул под котел. Огонь ярче вспыхнул; Степку обдало черным
дымом, и
в потемках по дороге около возов пробежала тень от креста.
— Да, убили… — сказал нехотя
Дымов. — Купцы, отец с сыном, ехали образа продавать. Остановились тут недалече
в постоялом дворе, что теперь Игнат Фомин держит. Старик выпил лишнее и стал хвалиться, что у него с собой денег много. Купцы, известно, народ хвастливый, не дай бог… Не утерпит, чтоб не показать себя перед нашим братом
в лучшем виде. А
в ту пору на постоялом дворе косари ночевали. Ну, услыхали это они, как купец хвастает, и взяли себе во внимание.
— На другой день, чуть свет, — продолжал
Дымов, — купцы собрались
в дорогу, а косари с ними ввязались. «Пойдем, ваше степенство, вместе. Веселей, да и опаски меньше, потому здесь место глухое…» Купцы, чтоб образов не побить, шагом ехали, а косарям это на руку…
— Кто же это
в окошко стучал? — спросил
Дымов.
Дымов выхватил из рук Емельяна ложку и швырнул ее далеко
в сторону. Кирюха, Вася и Степка вскочили и побежали искать ее, а Емельян умоляюще и вопросительно уставился на Пантелея. Лицо его вдруг стало маленьким, поморщилось, заморгало, и бывший певчий заплакал, как ребенок.
— Тоже, скажи пожалуйста! — усмехнулся
Дымов. — Свиненок всякий, еще на губах молоко не обсохло,
в указчики лезет. А ежели за ухо?
Перед тем как трогаться
в путь,
Дымов подошел к Пантелею и спросил тихо...
Он помог Егорушке раздеться, дал ему подушку и укрыл его одеялом, а поверх одеяла пальто Ивана Иваныча, затем отошел на цыпочках и сел за стол. Егорушка закрыл глаза, и ему тотчас же стало казаться, что он не
в номере, а на большой дороге около костра; Емельян махнул рукой, а
Дымов с красными глазами лежал на животе и насмешливо глядел на Егорушку.
Егорушка почувствовал, что с этими людьми для него исчезло навсегда, как
дым, все то, что до сих пор было пережито; он опустился
в изнеможении на лавочку и горькими слезами приветствовал новую, неведомую жизнь, которая теперь начиналась для него…
Неточные совпадения
Но вот
в стороне блеснула еще светлая точка, потом ее закрыл густой
дым, и через мгновение из клубов его вынырнул огненный язык; потом язык опять исчез, опять вынырнул — и взял силу.
На этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается
в пламя. Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков
дыма; шапка и полушубок на нем затлелись,
в руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала на огород…
Но Архипушко не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было, что у него уже начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и
дыма разом рухнуло на землю, прикрыло человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять превратилась
в темную; все инстинктивно перекрестились…
Пороховой
дым стоял вокруг охотников, а
в большой, просторной сетке ягдташа были только три легонькие, маленькие бекаса.
Дверь 12-го нумера была полуотворена, и оттуда,
в полосе света, выходил густой
дым дурного и слабого табаку, и слышался незнакомый Левину голос; но Левин тотчас же узнал, что брат тут; он услыхал его покашливанье.