Неточные совпадения
Побольше остров называется Пиль, а порт, как я
сказал, Ллойд. Острова Бонин-Cима стали известны с 1829 года. Из путешественников здесь были: Бичи, из наших капитан Литке и, кажется, недавно Вонлярлярский, кроме того, многие неизвестные свету англичане и
американцы. Теперь сюда беспрестанно заходят китоловные суда разных наций, всего более американские. Бонин-Cима по-китайски или по-японски значит Безлюдные острова.
Смотрите вы на все эти чудеса, миры и огни, и, ослепленные, уничтоженные величием, но богатые и счастливые небывалыми грезами, стоите, как статуя, и шепчете задумчиво: «Нет, этого не
сказали мне ни карты, ни англичане, ни
американцы, ни мои учители; говорило, но бледно и смутно, только одно чуткое поэтическое чувство; оно таинственно манило меня еще ребенком сюда и шептало...
«Не хотите ли осмотреть канатный завод нашего банкира? —
сказал он мне, — нас повезет один из хозяев банкирского дома,
американец Мегфор».
«Еще
американцев», —
сказал я. «Кого же?» — живо перебил он.
— Так что это не так просто, как кажется, —
сказал Нехлюдов. — И об этом не мы одни, а многие люди думают. И вот есть один
американец, Джордж, так он вот как придумал. И я согласен с ним.
— Быть невеселым, это как кому угодно, —
сказал Бьюмонт: — но скучать, по моему мнению, неизвинительно, Скука в моде у наших братьев, англичан; но мы,
американцы, не знаем ее.
И, по-видимому, «
Американец» даже гордился этим и сам Константину Аксакову за клубным обедом
сказал, что эти строки написаны про него… Загорецкий тоже очень им отдает. Пушкин увековечил «
Американца» в Зарецком словами: «Картежной шайки атаман».
Судьба крепостных решалась каждую ночь в «адской комнате» клуба, где шла азартная игра, где жизнь имений и людей зависела от одной карты, от одного очка… а иногда даже — от ловкости банкомета, умеющего быстротой рук «исправлять ошибки фортуны», как выражался Федор Толстой, «
Американец», завсегдатай «адской комнаты»… Тот самый, о котором Грибоедов
сказал...
На другой день Смит
сказал, что
американец послал телеграмму в 2 тысячи слов — всю мою статью, все, рассказанное мной.
— О, конечно, конечно! — засмеялся Дикинсон. — Видите ли: вы третий русский джентльмен, которого я встречаю…
Скажите — много
американцев видели вы у себя на родине?
— Tammany-holl. —
сказал опять
американец, любезно улыбаясь, — вэри-уэлл!
— А зачем тебе непременно походить на
американца? —
сказал Матвей холодно…
Дыма тихонько полез под одеяло, стараясь улечься на краю постели. Однако когда в комнате погасили огонь и последний из
американцев улегся, он сначала все еще лицемерно вздохнул, потом поправился на своем месте и, наконец,
сказал...
— А, что! Я говорил вам, —
сказал он, поворачиваясь к смеющимся
американцам и забывая даже перевести свои слова. — Га! Вот как дерутся у нас, в Лозищах.
— Good day (здравствуйте)! — первый
сказал американец и хлопнул Дыму по колену.
Правду
сказать, — все не понравилось Матвею в этой Америке. Дыме тоже не понравилось, и он был очень сердит, когда они шли с пристани по улицам. Но Матвей знал, что Дыма — человек легкого характера: сегодня ему кто-нибудь не по душе, а завтра первый приятель. Вот и теперь он уже крутит ус, придумывает слова и посматривает на
американца веселым оком. А Матвею было очень грустно.
В черной громаде пролета, точно нора, светилось оконце мостового сторожа, и сам он, как ничтожный светляк, выполз из этой норы, с фонарем. Он тотчас же увидел на мосту иностранца, а это всегда нравится
американцу. Сторож похлопал Матвея по плечу и
сказал несколько одобрительных слов.
Городищев. Агнеса Ростиславовна хочет
сказать, что это в Северной Америке, и что она любит северо-американцев.
После того как оба офицера
сказали свое приветствие капитану, их пригласили в кают-компанию и предложили по бокалу шампанского.
Американец, между прочим, рассказал, что их корвет стоит здесь на станции, часто уходя в крейсерство в океан для ловли негропромышленников.
— Вы хотите
сказать: что может сделать с ними этот невежда
американец, этот бывший свинопас, который свиней знает лучше, нежели людей?..