Неточные совпадения
За чайным столом Орехова, часто отирая платком красное, потное лицо, восхищалась деятельностью
английских «суфражисток», восторженно рассказывала о своей встрече с Панкхерст, ее молча слушали Роза Грейман и Тося, Шемякин сидел рядом с Тосей, посматривая на ее бюст, покручивая
левый ус, изредка вставлял барским тоном, вполголоса...
Мы через рейд отправились в город, гоняясь по дороге с какой-то
английской яхтой, которая ложилась то на правый, то на
левый галс, грациозно описывая круги. Но и наши матросы молодцы: в белых рубашках, с синими каймами по воротникам, в белых же фуражках, с расстегнутой грудью, они при слове «Навались! дай ход!» разом вытягивали мускулистые руки, все шесть голов падали на весла, и, как
львы, дерущие когтями землю, раздирали веслами упругую влагу.
Моментально на столе выстроились холодная смирновка во льду,
английская горькая, шустовская рябиновка и портвейн
Леве № 50 рядом с бутылкой пикона. Еще двое пронесли два окорока провесной, нарезанной прозрачно розовыми, бумажной толщины, ломтиками. Еще поднос, на нем тыква с огурцами, жареные мозги дымились на черном хлебе и два серебряных жбана с серой зернистой и блестяще-черной ачуевской паюсной икрой. Неслышно вырос Кузьма с блюдом семги, украшенной угольниками лимона.
Льва Голицына тоже недолюбливали в
Английском клубе за его резкие и нецензурные по тому времени (начало восьмидесятых годов) речи. Но
Лев Голицын никого не боялся. Он ходил всегда, зиму и лето, в мужицком бобриковом широченном армяке, и его огромная фигура обращала внимание на улицах.
Революция открыла великолепный фасад за железной решеткой со
львами, которых снова посадили на воротах, а в залах бывшего
Английского клуба был организован Музей старой Москвы.
Пересилило большинство новых членов, и прекрасный фасад
Английского клуба, исторический дом поэта Хераскова, дворец Разумовских, очутился на задворках торговых помещений, а
львы были брошены в подвал.
Лев Толстой в «Войне и мире» так описывает обед, которым в 1806 году
Английский клуб чествовал прибывшего в Москву князя Багратиона: «…Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами».
Он улыбнулся и не без вожделения скосил глазами в сторону Машеньки, причем меланхолически склонил голову набок, так что я заметил под
левою его скулой большой кружок
английского пластыря, прикрывавший, очевидно, фистулу.
— Да всего лучше вот что, — начал Сергей Степаныч, — вы приезжайте в следующую среду в
Английский клуб обедать! Там я вам и скажу, когда
Лев Алексеич [
Лев Алексеевич — Перовский (1792—1856), министр внутренних дел.] может вас принять, а вы между тем, может быть, встретитесь в клубе с некоторыми вашими старыми знакомыми.
Тут были даже государственные люди, дипломаты, тузы с европейскими именами, мужи совета и разума, воображающие, что золотая булла издана папой и что
английский"роог-tax"есть налог на бедных; тут были, наконец, и рьяные, но застенчивые поклонники камелий, светские молодые
львы с превосходнейшими проборами на затылках, с прекраснейшими висячими бакенбардами, одетые в настоящие лондонские костюмы, молодые
львы, которым, казалось, ничего не мешало быть такими же пошляками, как и пресловутый французский говорун; но нет! не в ходу, знать, у нас родное, — и графиня Ш., известная законодательница мод и гран-жанра, прозванная злыми языками"Царицей ос"и"Медузою в чепце", предпочитала, в отсутствии говоруна, обращаться к тут же вертевшимся итальянцам, молдаванцам, американским"спиритам", бойким секретарям иностранных посольств немчикам с женоподобною, но уже осторожною физиономией и т. п.