Неточные совпадения
— Как в тебе мало осталось военного! —
сказал ему Серпуховской. — Дипломат,
артист, вот этакое что-то.
Гости молчали, ожидая, что
скажет хозяин. Величественный, точно индюк, хозяин встал, встряхнул полуседой курчавой головой
артиста, погладил ладонью левой руки бритую щеку, голубоватого цвета, и, сбивая пальцем пепел папиросы в пепельницу, заговорил сдобным баритоном...
— Он не романтик, а поэт,
артист, —
сказала она. — Я начинаю верить в него. В нем много чувства, правды… Я ничего не скрыла бы от него, если б у него у самого не было ко мне того, что он называл страстью. Только чтоб его немного охладить, я решаюсь на эту глупую, двойную роль… Лишь отрезвится, я сейчас ему
скажу первая все — и мы будем друзья…
— Какие же это
артисты —
скажите, только, пожалуйста, напрямик?
— Полноте, cousin, вы опять за свое! —
сказала она, но не совсем равнодушным тоном. Она как будто сомневалась, так ли она сильна, так ли все поползли бы за ней, как этот восторженный, горячий, сумасбродный
артист?
Но это не беда: лень, небрежность как-то к лицу
артистам. Да еще кто-то
сказал ему, что при таланте не нужно много и работать, что работают только бездарные, чтобы вымучить себе кропотливо жалкое подобие могучего и всепобедного дара природы — таланта.
— Да, если много таких художников, как я, —
сказал Райский, — то таких
артистов, как вы, еще больше: имя им легион!
— Вы заметили, —
сказал Райский, — что наши художники перестали пить, и справедливо видите в этом прогресс, то есть воспитание.
Артисты вашего сорта — еще не улучшились… всё те же, как я вижу…
— Послушайте, —
сказал он, — не будемте больше говорить обо мне; станемте разыгрывать нашу сонату. Об одном только прошу я вас, — прибавил он, разглаживая рукою листы лежавшей на пюпитре тетради, — думайте обо мне, что хотите, называйте меня даже эгоистом — так и быть! но не называйте меня светским человеком: эта кличка мне нестерпима… Anch’io sono pittore. [И я тоже художник (итал.).] Я тоже
артист, хотя плохой, и это, а именно то, что я плохой
артист, — я вам докажу сейчас же на деле. Начнем же.
— Да, да, конечно, вы правы, мой дорогой. Но слава, знаменитость сладки лишь издали, когда о них только мечтаешь. Но когда их достиг — то чувствуешь одни их шипы. И зато как мучительно ощущаешь каждый золотник их убыли. И еще я забыла
сказать. Ведь мы,
артисты, несем каторжный труд. Утром упражнения, днем репетиция, а там едва хватит времени на обед — и пора на спектакль. Чудом урвешь часок, чтобы почитать или развлечься вот, как мы с вами. Да и то… развлечение совсем из средних…
—
Артист! —
сказала Полина и вздохнула.
Подпоручик слегка изумился при виде старика… О, что бы он
сказал, если б кто шепнул ему в это мгновение, что представленный ему «
артист» занимается также и поваренным искусством!.. Но Панталеоне принял такой вид, как будто участвовать в устройстве поединков было для него самым обычным делом: вероятно, ему в этом случае помогали воспоминания его театральной карьеры — и он разыгрывал роль секунданта именно как роль. И он и подпоручик, оба помолчали немного.
Но господин Шубин… положим, он
артист удивительный, необыкновенный, я об этом не спорю; однако манкировать старшему, человеку, которому он все-таки, можно
сказать, обязан многим, — это я, признаюсь, dans mon gros bon sens [При всем моем здравом смысле (фр.).] допустить не могу.
— Например, — продолжал Николай Артемьевич, — дочь моя, Елена. Не находите ли вы, что пора ей наконец ступить твердою стопою на стезю… выйти замуж, я хочу
сказать. Все эти умствования и филантропии хороши, но до известной степени, до известных лет. Пора ей покинуть свои туманы, выйти из общества разных
артистов, школяров и каких-то черногорцев и сделаться, как все.
Сыну Михаила Провыча, тоже
артисту Малого театра, Прову Михайловичу, я как-то, вспоминая отца и деда,
сказал...
А. М. Максимов
сказал, что сегодня утром приехал в Москву И. Ф. Горбунов, который не откажется выступить с рассказом из народного быта, С. А. Бельская и В. И. Родон обещали дуэт из оперетки, Саша Давыдов споет цыганские песни, В. И. Путята прочтет монолог Чацкого, а П. П. Мещерский прямо с репетиции поехал в «Щербаки» пригласить своего друга — чтеца П. А. Никитина, слава о котором гремела в Москве, но на сцене в столице он ни разу не выступал, несмотря на постоянные приглашения и желание
артистов Малого театра послушать его.
Дудукин. Но относительно нравов и умственного развития находятся еще в самом первобытном невежестве и о существовании драматического искусства имеют представления самые смутные. А ведь
артисты народ необеспеченный, по-европейски
сказать, пролетарии, а по-нашему, по-русски, птицы небесные: где посыпано крупки, там клюют, а где нет — голодают. Как же к ним не иметь сожаления?
— Да, брат, аплодировали! — с восторгом воскликнул Грохотов, застучал кулаком по своей узкой груди и закашлялся. — Теперь кончено, — я себя знаю!
Артист, вот он — я! Могу
сказать — обязан своему искусству жизнью, — а что? Очень просто! Народ шутить не любит…
Ну и он, надо
сказать, имел дело с первостатейными
артистами.
— Я его знаю, — отвечал Вадим с улыбкой, — и вы его скоро увидите! В этих словах было столько уверенности, столько убедительной твердости, что поневоле старый ловчий вздрогнул. «Ты чорт или Гуммель», —
сказал Фильд, когда в первый раз услыхал этого славного
артиста; Атуев не
сказал, но подумал почти то же самое.
Гибкий, как сталь, человек превращался в тряпку, чему втайне радовались его завистники и что пробуждало сострадание между теми из главных
артистов, которые признавали его авторитет и любили его; последних, надо
сказать, было немного.
Шаховской, саркастически прищуря свои маленькие глаза и нюхая табак своим огромным носом, или, лучше
сказать, нюхая кончики своих пальцев, вымаранных когда-то в табаке, отвечал мне, что труд мой был бы напрасен, что петербургские
артисты не станут играть по-московски, да и времени свободного не имеют выслушать мою декламацию; что теперь они еще не знают ролей; что меня пригласят на настоящую репетицию и что мне предоставляется право остановить
артиста и сделать ему замечание, если я не буду доволен его игрой.
Хотя я видел Щепкина на сцене в первый раз, но по общему отзыву знал, что это
артист первоклассный, и потому я заметил Писареву, что немного странно играть такую ничтожную роль такому славному актеру, как Щепкин; но Писарев с улыбкою мне
сказал, что князь Шаховской всем пользуется для придачи блеска и успеха своим пиесам и что Щепкин, впрочем, очень рад был исполнить желание и удовлетворить маленькой слабости сочинителя, великие заслуги которого русскому театру он вполне признает и уважает.
Когда раздались слова режиссера: «Пожалуйте со сцены!» — Писарев, слушавший живые речи
артистов как будто с равнодушием, но тронутый до глубины души, что выражалось особенною бледностью его лица, крепко сжал мою руку, увел меня за дальнюю декорацию и
сказал голосом, прерывающимся от внутреннего волнения: «Вот с какими людьми я хочу жить и умереть, — с
артистами, проникнутыми любовью к искусству и любящими меня, как человека с талантом!
Так скромно и достойно выраженная похвала Чихачева чрезвычайно понравилась Рубини. Ему, конечно, давно уже надокучили и опротивели все опошлевшие возгласы дешевого восторга, которыми люди банальных вкусов считают за необходимое приветствовать
артистов. В словах Чихачева действительно была похвала, которую можно принять, не краснея за того, кто хвалит. И Рубини, сжав руку монаха,
сказал...
Мы хотим поделиться с читателем этими своими мнениями, или, лучше
сказать, сомнениями о том, так ли играется пьеса, то есть с той ли точки зрения смотрят обыкновенно на ее исполнение и сами
артисты и зрители?
Бобоедов. О, еще бы! Обязательно в каждом! И должен вам
сказать, что мы, администрация… именно мы являемся истинными ценителями искусства! Пожалуй, еще купечество. Возьмите, например, сборы на подарок любимому
артисту в его бенефис… на подписном листе вы обязательно увидите фамилии жандармских офицеров. Это, так
сказать, традиция! Где вы играете будущий сезон?
Да только что этак-то подумала, иду по коридору и слышу, что-то хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. Ах ты, боже мой! что это? думаю.
Скажите пожалуйста, что это такое? Отворяю дверь в ее комнату, а он, этот приятель-то ее добрый — из актеров он был, и даже немаловажный актер —
артист назывался; ну-с, держит он, сударь, ее одною рукою за руку, а в другой нагайка.
А как просто объясняются мои собственные сомнения в том, что я здоровый! Как настоящий художник,
артист, я слишком глубоко вошел в роль, временно отождествился с изображаемым лицом и на минуту потерял способность самоотчета.
Скажете ли вы, что даже среди присяжных, ежедневно ломающихся лицедеев нет таких, которые, играя Отелло, чувствуют действительную потребность убить?
До разгрома был знаком с партийными людями обеих партий, а после восстания, когда все рассеялись и частью погибли, остался один, потеряв связи с партиями и зная только некоторых, сочувствующих делу, так
сказать любителей, а не
артистов.
У него был ангельский характер. Его все любили в цирке: лошади,
артисты, конюхи, ламповщики и все цирковые животные. Он был всегда верным товарищем, добрым помощником, и как часто заступался он за маленьких людей перед папашей Суром, который, надо
сказать, был старик скуповатый и прижимистый. Все это я так подробно рассказываю потому, что дальше расскажу о том, как я однажды решил зарезать Альберта перочинным ножом…
— Ну, и разумеется, клубничка! А вы как полагали?.. Батюшка мой, я вам скажу-с, — ударяя себя в грудь и тоже входя в азарт, говорил Полояров, — я вам скажу-с, по моему убеждению, есть в мире только два сорта людей: мы и подлецы! А поэты там эти все,
артисты, художники, это все подлецы! Потому что человек, воспевающий клубничку и разных высоких особ, как, например, Пушкин Петра, а Шекспир Елизавету — такой человек способен воровать платки из кармана!
Скажем только, что Ступендьева блистала изяществом своих манер, прелестный Анатоль явился прелестнейшим графом, и все прочие
артисты хотя далеко уступали в изяществе, зато роли свои выдолбили превосходно: нельзя же иначе — потому играют с губернаторшей, и само высшее начальство на их игру взирать изволит.
Горданов этому даже пособолезновал и
сказал, что наша петербургская публика в музыкальном отношении очень разборчива, и что у нас немало европейских знаменитостей проваливалось, а затем дал
артисту нотацию не бросаться ни на одну железную дорогу, ибо там ему угрожал бы телеграф, а посоветовал ему сесть на финляндский пароход и благополучно удирать в Стокгольм, а оттуда в любое место, где могут найтись охотники слушать его музыку.
Иногда у меня бывает желание пошалить, сыграть в водевиле; и я охотно бы сыграл, и знаю, что это по нынешним унылым временам было бы очень кстати, но… что
скажут в редакции «
Артиста»?
Не берусь описывать это пение,
скажу только, что сам оркестр умолк от волнения и замер, когда
артист, слегка приподняв свой клюв, засвистал и осыпал рощу щелканьем и дробью…
Я вам доказывал, как вредно и губительно для не сложившегося еще
артиста выступать публично на сцене, играть без надлежащего руководства, и вы обещали мне, что не будете играть до тех пор, пока я сам не
скажу вам и не дам необходимых наставлений…
— Один раз, один раз только… но я сам виноват был, я с ума сошел. Я бедный
артист, а она аристократическая дама. Я не должен был ничего говорить ей. Но я сошел с ума, я сделал глупости. С тех пор для меня все кончилось. Петров правду
сказал мне: лучше бы было видеть ее только в театре…
— Нет, зачем называть ее, —
сказал он. — Вы, верно, знаете ее, все знают ее. Я молчал и только смотрел на нее; я знал, что я бедный
артист, а она аристократическая дама. Я очень знал это. Я только смотрел на нее и ничего не думал.
— Как это случилось, я не помню; но меня позвали один раз аккомпанировать ей на скрипке. Ну что я, бедный
артист! —
сказал он, покачивая головой и улыбаясь. — Но нет, я не умею рассказывать, не умею… — прибавил он, схватившись за голову. — Как я был счастлив!
— Да, там умеют ценить музыку и
артистов, —
сказал я, желая навести его на вечернюю неудачу перед Швейцергофом.
Луч ли веры, освещавший его молодость и заставлявший некогда горячо молиться в деревенской, позолоченной отблесками угасающей вечерней зари церкви, снова закрался ему в душу, или мысль, как молния сразившая апостола Павла по дороге в Дамаск, промелькнула в уме и указала на единственный, отчаянный исход спасти горячо, безумно любимую женщину —
сказать мудрено, но чудо совершилось, и вольнодумец-артист медленно опустился на колени перед священником и голосом далеко непритворным
сказал...
Тот не писатель, Марья Михайловна, т. е., я хотел
сказать, не
артист, кто вперед думает, что я, дескать, вот докажу то-то, размягчу сердца, взяточников обличу и подействую на гражданские чувства, les sentiments civiques [гражданские чувства (фр.).].
На остров они прибыли, как я выше
сказал, за час до парохода под митрополичьим флагом и застали тут совсем неблагоприятное для них положение: для них не было ни места, ни людей, которые бы имели время с ними заниматься, и если
артисты съехались с митрополитом не случайно, а с расчетом видеть остров в минуты торжественной встречи высокого гостя, то этот расчет их выходил самым неудачным.