Неточные совпадения
Поймали! шею вытянул
И зашипел с угрозою,
Как будто
думал повара,
Бедняга, испугать.
Экой бесталанный,
подумаешь,
бедняга!
И только Дыма да Лозинские читали, что могли о Матвее,
думая о том, как им теперь разыскать
беднягу, опять потонувшего без следа в людском океане…
— Эта встреча плохо отозвалась на судьбе Лукино, — его отец и дядя были должниками Грассо.
Бедняга Лукино похудел, сжал зубы, и глаза у него не те, что нравились девушкам. «Эх, — сказал он мне однажды, — плохо сделали мы с тобой. Слова ничего не стоят, когда говоришь их волку!» Я
подумал: «Лукино может убить». Было жалко парня и его добрую семью. А я — одинокий, бедный человек. Тогда только что померла моя мать.
При теперешнем моем настроении достаточно пяти минут, чтобы он надоел мне так, как будто я вижу и слушаю его уже целую вечность. Я ненавижу
беднягу. От его тихого, ровного голоса и книжного языка я чахну, от рассказов тупею… Он питает ко мне самые хорошие чувства и говорит со мною только для того, чтобы доставить мне удовольствие, а я плачу ему тем, что в упор гляжу на него, точно хочу его загипнотизировать и
думаю: «Уйди, уйди, уйди…» Но он не поддается мысленному внушению и сидит, сидит, сидит…
Думаю, конечно, и о том: не попадусь ли я тут сам каким-нибудь манером и чего буду за мою измену удостоен, но и за
беднягу французишку нарадоваться не могу.
Думает это
бедняга и слезами так и захлебывается. Вот они, заячьи-то мечты! жениться рассчитывал, самовар купил, мечтал, как с молодой зайчихой будет чай-сахар пить, и вместо всего — куда угодил! А сколько, бишь, часов до смерти-то осталось?
"
Бедняга! —
подумал он. — Хорошо, если до Самары-то тебя доставят".
Затем он вышел из трактира и опустил письмо в почтовый ящик. До четырех часов утра блуждал он по городу и
думал о своем горе.
Бедняга похудел, осунулся и пришел к заключению, что жизнь — это горькая насмешка судьбы, что жить — глупо и недостойно порядочного немца. Он решил не мстить ни жене, ни рыжему человеку. Самое лучшее, что он мог сделать, это — наказать жену великодушием.
«La pauvre fille! Elle est diablement laide», [
Бедняга! Чертовски дурна!]
думал про нее Анатоль.
— Что вы говорите! Ведь мы старые приятели. Как я рад! Как я рад! Постарел, я
думаю,
бедняга? Его жена писала моей жене…