Неточные совпадения
Сморкаясь и кашляя, Дронов плевал в пруд, Клим заметил, что плевки аккуратно падают в одну
точку или слишком близко к ней,
точкой этой была его, Клима,
белая фуражка, отраженная на воде.
— Давно хожу, а не встречал, — угрюмо возразил рябой, и они опять пошли молча. Солнце подымалось все выше, виднелась только
белая линия шоссе, прямого как стрела, темные фигуры слепых и впереди черная
точка проехавшего экипажа. Затем дорога разделилась. Бричка направилась к Киеву, слепцы опять свернули проселками на Почаев.
Мгновениями ему мечтались и горы, и именно одна знакомая
точка в горах, которую он всегда любил припоминать и куда он любил ходить, когда еще жил там, и смотреть оттуда вниз на деревню, на чуть мелькавшую внизу
белую нитку водопада, на
белые облака, на заброшенный старый замок.
Лиза вметала другую кость и опять подняла голову. Далеко-далеко за меревским садом по дороге завиднелась какая-то
точка. Лиза опять поработала и опять взглянула на эту
точку.
Точка разрасталась во что-то вроде экипажа. Видна стала городская, затяжная дуга, и что-то белелось; очевидно, это была не крестьянская телега. Еще несколько минут, и все это скрылось за меревским садом, но зато вскоре выкатилось на спуск в форме дрожек, на которых сидела дама в
белом кашемировом бурнусе и соломенной шляпке.
Он, слава богу, проснулся, и впереди его ждет совсем
белый день, без
точек, без пестрины, одним словом, день, в который, как и вчера, ничего не может случиться.
Вы смотрите и на полосатые громады кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и на черные небольшие
точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и на красивые светлые строения города, окрашенные розовыми лучами утреннего солнца, виднеющиеся на той стороне, и на пенящуюся
белую линию бона и затопленных кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы мачт, и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря, и на пенящиеся струи, в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается в Севастополе.
За левым бортом в бесконечно далекой черноте ночи, точно на краю света, загорелась вдруг яркая,
белая, светящаяся
точка маяка; продержавшись с секунду, она мгновенно гасла, а через несколько секунд опять вспыхивала, и опять гасла, и опять вспыхивала через точные промежутки. Смутное нежное чувство прикоснулось вдруг к душе Елены.
Она вглядывалась в полевую даль, вглядывалась в эти измокшие деревни, которые в виде черных
точек пестрели там и сям на горизонте; вглядывалась в
белые церкви сельских погостов, вглядывалась в пестрые пятна, которые бродячие в лучах солнца облака рисовали на равнине полей, вглядывалась в этого неизвестного мужика, который шел между полевых борозд, а ей казалось, что он словно застыл на одном месте.
Корабли рейда сияли, осыпанные
белыми лучистыми
точками.
Белая подвижная
точка как словно мелькала недалеко от зелени, окружавшей темною каймою озеро.
Егорушка вспомнил, что, когда цветет вишня, эти
белые пятна мешаются с вишневыми цветами в
белое море; а когда она спеет,
белые памятники и кресты бывают усыпаны багряными, как кровь,
точками.
Над Монте-Соляро [Монте-Соляро — высшая горная
точка острова Капри, 585 м. над уровнем моря.] раскинулось великолепное созвездие Ориона, вершина горы пышно увенчана
белым облаком, а обрыв ее, отвесный, как стена, изрезанный трещинами, — точно чье-то темное, древнее лицо, измученное великими думами о мире и людях.
Я сознавал, что это общее недоразумение… Когда я говорил, что
Бел_и_чка прав, — я разумел совсем не то, что они. Моя мысль шла непонятными для них, как бы подземными ходами, и я чувствовал, что, если я ее выскажу, — это объединит против меня и тех, и других… Я представил себе неожиданность, растерянность, недоумение. Может быть, негодование, может быть, споры, а может быть, простое пренебрежение к непонятной
точке зрения… Поэтому я сказал только...
Летом на
белой шее и румяном, отшлифованном лице Натальи явились какие-то красненькие
точки; мелкие, как уколы иголки, они всё-таки мешали ей, и дважды в неделю, перед сном, она усердно втирала в кожу щёк мазь медового цвета.
Прииск потонул в густом
белом тумане, точно залитый молоком; огни у старательских балаганов потухли и только где-где глянет сквозь ночную мглу красная яркая
точка.
На всех
точках площади между горой и морем сновали маленькие серые люди, насыщая воздух своим криком, пылью, терпким запахом человека. Среди них расхаживали распорядители в
белых кителях с металлическими пуговицами, сверкавшими на солнце, как чьи-то желтые холодные глаза.
Весь наш караван остановился у мыса, ожидая приближения заинтересовавшего всех предмета.
Белая ледяная каша между тем тихо подвигалась к нам, и было заметно, что черная
точка на ней меняет место, как бы действительно переправляясь по льдинам к нашему берегу.
Мнения разделились. Одним черная
точка казалась не больше вороны, другим — не меньше медведя: отдаленное однообразие этих
белых подвижных масс, лениво проплывавших между высокими горами, — совершенно извращало перспективу.
«Пропаду я так!» — подумал он, но, чтобы не поддаваться страху, он еще усиленнее стал погонять лошадь, вглядываясь в
белую снежную мглу, в которой ему показывались как будто светящиеся
точки, тотчас же исчезавшие, как только он вглядывался в них.
Кажется, только при таком путешествии чувствуешь настоящим образом, что такое огромный божий свет и сколько в нем еще могучей и гордой пустыни. Однажды мне случилось отстать, поправляя упряжь. Когда затем я взглянул вперед, — наш караван как будто исчез. Только с некоторым усилием под темными скалами, присыпанными сверху каймами
белого снега, я мог разглядеть четыре темные
точки. Точно четыре муравья медленно ползли меж камнями.
Макар оглянулся. Сзади расстилалась только
белая пустынная равнина. Татарин мелькнул на одну секунду далекою
точкой. Макару казалось, что он увидел, как
белая пыль летит из-под копыт его пегашки, но через секунду и эта
точка исчезла.
Этой бабочке мы очень обрадовались, потому что, читая ее описание, нам казалось очень странным, даже невероятным, как это у бабочки на крыльях изображена
белой краской буква С, да еще и с
точкой?
Первую из них признали мы, по Блуменбаху, за Сфинкса (Celerio); у ней были верхние серые или дымчатые крылья с продольною чертою, или, лучше сказать, двумя чертами, вместе соединенными; одна половина черты была черная, а другая
белая, задние крылушки к корню, или туловищу, были красные, каждое с шестью
точками или пятнушками.
Я видел, как некоторые породы бабочек, как, например,
белые маленькие, голубые и маленькие же светлокоричневые с
точками на задних крыльях, собираются в кучи, чтобы вместе умирать.
Эта бабочка средней величины, крылушки у ней по краям вырезаны уголками или городками; цветом желтовато-красная, с черными клетками и пятнушками, на нижних крыльях, по темному полю, с испода, очень ярко означена
белым цветом буква С, и возле нее
белая же
точка.
Я сохну и смотрю: теперь я вижу, что за скалой Лягушка — еще вода, много, чем дальше — тем бледней, и что кончается она
белой блестящей линеечной чертою — того же серебра, что все эти
точки на маленьких волнах. Я вся соленая — и башмаки соленые.
Не слышно в листьях трепетанья,
Недвижно море; корабли,
Как
точки белые вдали,
Едва скользят, в пространстве тая;
Какая тишина святая
Царит кругом!
Если бы все мои мысли, все внимание не были сосредоточены на этой черной неподвижной
точке, я заметила бы трех всадников в богатых кабардинских одеждах, на красивых конях, медленно въезжавших во двор наиба. Первым ехал седой, как лунь, старик в
белой чалме, в праздничной одежде. Дедушка-наиб почтительно вышел навстречу и, приблизившись к старшему всаднику, произнес, прикладывая руку, по горскому обычаю, ко лбу, губам и сердцу...
Гуль-Гуль на правах девушки-подростка не надела тяжелого покрывала, опустив на лицо лишь легкую и прозрачную
белую кисею, сквозь которую двумя огненными
точками сверкали ее черные глаза.
Горячие лучи солнца переливаются на верхушках волн золотистым блеском, заливают часть горизонта, где порой
белеют в виде маленьких
точек паруса кораблей, и играют на палубе «Коршуна», нежа и лаская моряков. Ровный норд-ост и влага океана умеряют солнечную теплоту. Томительного зноя нет; дышится легко, чувствуется привольно среди этой громадной волнистой морской равнины.
Теперь, осенью, разумеется, не то: суровые ветры оборвали и разнесли по полям и оврагам убранство деревьев, но и
белое рубище, в которое облекла их приближающаяся зима, на каждого пало по-своему: снеговая пыль, едва кое-где мелкими
точками севшая по гладким ветвям лип и отрогам дубов, сверкает серебряною пронизью по сплетению ивы; кучами лежит она на грушах и яблонях, и длинною вожжей повисла вдоль густых, тонких прутьев плакучей березы.
Ее худощавый стан стройно колыхался в широкой кофте, с прошивками и дешевыми кружевцами на рукавах и вокруг
белой тонкой шеи с синими жилками. Такие же жилки сквозили на бледно-розовых прозрачных щеках без всякого загара. Чуть приметные
точки веснушек залегли около переносицы. Нос немного изгибался к кончику, отнимая у лица строгость. Рот довольно большой, с бледноватыми губами. Зубы мелькали не очень
белые, детские. Золотистые волосы заходили на щеки и делали выражение всей головы особенно пленительным.
Ко мне подходили Андрей
Белый, Бердяев, с которым я до тех пор не был знаком, еще многие другие и яро мне доказывали неправильность моей
точки зрения.
Из саней вылез первым высокий мужчина в цилиндрической шляпе, в плотно застегнутом пальто с нешироким черным барашковым воротником и начал высаживать даму, маленькую фигурку в шубке, крытой сукном. Голова ее повязана была
белым вязаным платком. Лицо все ушло в края платка. Только глаза блестели, как две искристые
точки.
Если взглянуть вверх на эти потемки, то весь черный фон был усыпан
белыми движущимися
точками: это шел снег.
Всем этим человечество обязано исключительно
белой кости, и в этом смысле, с
точки зрения естественно-исторической, плохой Собакевич, только потому, что он
белая кость, полезнее и выше, чем самый лучший купец, хотя бы этот последний построил пятнадцать музеев.
— Как хотите-с, — говорил Рашевич, — с
точки зрения братства, равенства и прочее, свинопас Митька, пожалуй, такой же человек, как Гёте или Фридрих Великий; но станьте вы на научную почву, имейте мужество заглянуть фактам прямо в лицо, и для вас станет очевидным, что
белая кость — не предрассудок, не бабья выдумка.
Огоньки мелькали еще перед ними вдали чуть видимыми
точками; снег порошил и ложился на доспехи воинов
белою тканью.
Огоньки мелькали еще перед ними чуть видимыми
точками; снег порошил и ложился на доспехи воинов
белой тканью.
Рассказы первых сшиты почти все
белыми нитками злобной зависти, вторым же, по крайней мере, служит извинением, что они судят о поступках деятеля начала века с
точки зрения его конца.