Неточные совпадения
― Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел на председательское место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими
белыми волосами пальцами, и склонив на
бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки, поймал моль и опять принял прежнее положение.
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным
белым вуалем и
белыми цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с
боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
Никто не думал, глядя на его
белые с напухшими жилами руки, так нежно длинными пальцами ощупывавшие оба края лежавшего пред ним листа
белой бумаги, и на его с выражением усталости на
бок склоненную голову, что сейчас из его уст выльются такие речи, которые произведут страшную бурю, заставят членов кричать, перебивая друг друга, и председателя требовать соблюдения порядка.
Не торопясь отступала плотная масса рабочих, люди пятились, шли как-то
боком, грозили солдатам кулаками, в руках некоторых все еще трепетали
белые платки; тело толпы распадалось, отдельные фигуры, отскакивая с
боков ее, бежали прочь, падали на землю и корчились, ползли, а многие ложились на снег в позах безнадежно неподвижных.
Горбоносый казацкий офицер, поставив коня своего
боком к фронту и наклонясь, слушал большого, толстого полицейского пристава; пристав поднимал к нему руки в
белых перчатках, потом, обернувшись к толпе лицом, закричал и гневно и умоляюще...
Клим сидел с другого
бока ее, слышал этот шепот и видел, что смерть бабушки никого не огорчила, а для него даже оказалась полезной: мать отдала ему уютную бабушкину комнату с окном в сад и молочно-белой кафельной печкой в углу.
По другой
бок старухи сел Дмитрий Самгин, одетый в
белый китель и причесанный так, что стал похож на приказчика из мучной лавки.
Волга задумчиво текла в берегах, заросшая островами, кустами, покрытая мелями. Вдали желтели песчаные
бока гор, а на них синел лес; кое-где
белел парус, да чайки, плавно махая крыльями, опускаясь на воду, едва касались ее и кругами поднимались опять вверх, а над садами высоко и медленно плавал коршун.
Глядя с напряженным любопытством вдаль, на берег Волги,
боком к нему, стояла девушка лет двадцати двух, может быть трех, опершись рукой на окно.
Белое, даже бледное лицо, темные волосы, бархатный черный взгляд и длинные ресницы — вот все, что бросилось ему в глаза и ослепило его.
Порыв ветра нагнал холод, дождь, туман, фрегат сильно накренило — и берегов как не бывало: все закрылось
белой мглой; во ста саженях не стало видно ничего, даже шкуны, которая все время качалась, то с одного, то с другого
бока у нас.
Мы собрались всемером в Капштат, но с тем, чтоб сделать поездку подальше в колонию. И однажды утром, взяв по чемоданчику с
бельем и платьем да записные книжки, пустились в двух экипажах, то есть фурах, крытых с
боков кожей.
В этот момент в первом ряду кресел взвился
белый дымок, и звонко грянул выстрел. Катерина Ивановна, схватившись одной рукой за левый
бок, жалко присела у самой суфлерской будки, напрасно стараясь сохранить равновесие при помощи свободной руки. В первых рядах кресел происходила страшная суматоха: несколько человек крепко держали какого-то молодого человека за руки и за плечи, хотя он и не думал вырываться.
Лощина эта имела вид почти правильного котла с пологими
боками; на дне ее торчало стоймя несколько больших
белых камней, — казалось, они сползлись туда для тайного совещания, — и до того в ней было немо и глухо, так плоско, так уныло висело над нею небо, что сердце у меня сжалось.
С первого же взгляда я узнал маньчжурскую пантеру, называемую местными жителями барсом. Этот великолепный представитель кошачьих был из числа крупных. Длина его тела от носа до корня хвоста равнялась 1,4 м. Шкура пантеры, ржаво-желтая по
бокам и на спине и
белая на брюхе, была покрыта черными пятнами, причем пятна эти располагались рядами, как полосы у тигра. С
боков, на лапах и на голове они были сплошные и мелкие, а на шее, спине и хвосте — крупные, кольцевые.
Рахметов отпер дверь с мрачною широкою улыбкою, и посетитель увидел вещь, от которой и не Аграфена Антоновна могла развести руками: спина и
бока всего
белья Рахметова (он был в одном
белье) были облиты кровью, под кроватью была кровь, войлок, на котором он спал, также в крови; в войлоке были натыканы сотни мелких гвоздей шляпками с — исподи, остриями вверх, они высовывались из войлока чуть не на полвершка...
Оглянувшись, увидела она толпу стоявших на мосту парубков, из которых один, одетый пощеголеватее прочих, в
белой свитке и в серой шапке решетиловских смушек, подпершись в
бока, молодецки поглядывал на проезжающих.
Первый, самый употребительный, состоит в том, что без всякой церемонии выкраивают из черного крестьянского сукна нечто, подобное тетереву, набивают шерстью или сенной трухой, из красненького суконца нашивают на голове брови, а по
бокам из
белой холстины две полоски и, наконец, натычут в хвост обыкновенных тетеревиных косиц, если они есть: впрочем, дело обходится и без них.
Летом русак так же сер, как и беляк, и не вдруг различишь их, потому что летний русак отличается от летнего беляка только черным хвостиком, который у него несколько подлиннее, черною верхушкою ушей, большею рыжеватостью шерсти на груди и
боках; но зимой они не похожи друг на друга: беляк весь
бел как снег, а у русака, особенно старого, грудь и брюхо несколько бледно-желтоваты, по спине лежит довольно широкий, весьма красивый пестрый ремень из темных желтоватых и красноватых крапинок, в небольших завитках, или, точнее сказать, вихрях, похожий на крымскую крупную мерлушку.
Пестрины, или рябины, на шее, зобу и брюшке разноцветные: черноватые,
белые, желтоватые и даже красноватые, особенно на
боках под крыльями; пух на теле и корнях перьев темный; фигура пестрин похожа на пятна кругловатые и несколько дугообразные; спинка и хвост, состоящий из жестких перьев умеренной длины, испещрены только серыми крапинами; такими же серыми, коротенькими поперечными полосками покрыты перья на крыльях; самец имеет под горлом темное пятно, брови у него краснее, и вообще он пестрее самки, которая кажется серее.
Вот точное описание с натуры петушка курахтана, хотя описываемый далеко не так красив, как другие, но зато довольно редок по белизне своей гривы: нос длиною в полвершка, обыкновенного рогового цвета; глаза небольшие, темные; головка желтовато-серо-пестрая; с самого затылка начинается уже грива из
белых, длинных и довольно твердых в основании перьев, которые лежат по
бокам и по всей нижней части шеи до самой хлупи; на верхней же стороне шеи, отступя пальца на два от головы, уже идут обыкновенные, серенькие коротенькие перья; вся хлупь по светло-желтоватому полю покрыта черными крупными пятнами и крапинами; спина серая с темно-коричневыми продольными пестринами, крылья сверху темные, а подбой их
белый по краям и пепельный под плечными суставами; в коротеньком хвосте перышки разных цветов:
белые с пятнышками, серые и светло-коричневые; ножки светло-бланжевые.
Волны подгоняли нашу утлую ладью, вздымали ее кверху и накреняли то на один, то на другой
бок. Она то бросалась вперед, то грузно опускалась в промежутки между волнами и зарывалась носом в воду. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее бежала наша лодка, но вместе с тем труднее становилось плавание. Грозные валы, украшенные
белыми гребнями, вздымались по сторонам. Они словно бежали вперегонки, затем опрокидывались и превращались в шипящую пену.
У ворот избы Тараса действительно сидел Кишкин, а рядом с ним Окся. Старик что-то расшутился и довольно галантно подталкивал свою даму локтем в
бок. Окся сначала ухмылялась, показывая два ряда
белых зубов, а потом, когда Кишкин попал локтем в непоказанное место, с быстротой обезьяны наотмашь ударила его кулаком в живот. Старик громко вскрикнул от этой любезности, схватившись за живот обеими руками, а развеселившаяся Окся треснула его еще раз по затылку и убежала.
Из второго экипажа горошком выкатился коротенький и толстенький старичок исправник в военном мундире, в
белых лайковых перчатках и с болтавшеюся на
боку саблей.
Прелестные русые кудри вились и густыми локонами падали на плечи, открывая только с
боков античную
белую шею; по лицу проступал легкий пушок, обозначалась небольшая раздваивающаяся бородка, и над верхней губою вились тоненькие усики.
На обрывистом берегу реки Вопли стоит дворянская усадьба и дремлет. Снится ей новый с иголочки дом, стоящий на противоположном низменном берегу реки, дом, словно облупленное яичко, весь светящийся в лучах солнца, дом с обширным двором, обнесенным дощатым забором, с целым рядом хозяйственных строений по обоим
бокам, — строений совсем новых, свежих, в которых помещаются: кабак, называющийся, впрочем,"
белой харчевней", лавочка, скотопрогонный двор, амбар и проч.
Он дернул Лейбу за кушак и выпрыгнул из экипажа. Шурочка стояла в черной раме раскрытой двери. На ней было
белое гладкое платье с красными цветами за поясом, с правого
бока; те же цветы ярко и тепло краснели в ее волосах. Странно: Ромашов знал безошибочно, что это — она, и все-таки точно не узнавал ее. Чувствовалось в ней что-то новое, праздничное и сияющее.
Благодаря яркому освещению эта большая комната с голыми стенами, оклеенными
белыми обоями, с венскими стульями по
бокам, с тюлевыми занавесками на окнах, казалась особенно пустой.
Они стояли к нему
боком. В отце он не открыл ничего особенного.
Белая блуза, нанковые панталоны и низенькая шляпа с большими полями, подбитыми зеленым плюшем. Но зато дочь! как грациозно оперлась она на руку старика! Ветер по временам отвевал то локон от ее лица, как будто нарочно, чтобы показать Александру прекрасный профиль и
белую шею, то приподнимал шелковую мантилью и выказывал стройную талию, то заигрывал с платьем и открывал маленькую ножку. Она задумчиво смотрела на воду.
Белые замшевые тугие перчатки на руках; барашковая шапка с золотым орлом лихо надвинута на правую бровь; лакированные блестящие сапоги; холодное оружие на левом
боку; отлично сшитый мундир, ладно, крепко и весело облегающий весь корпус;
белые погоны с красным витым вензелем «А II»; золотые широкие галуны; а главное — инстинктивное сознание своей восемнадцатилетней счастливой ловкости и легкости и той самоуверенной жизнерадостности, перед которой послушно развертывается весь мир, — разве все эти победоносные данные не тронут, не смягчат сердце суровой и холодной красавицы?..
Старый, маленький, красноносый боцман прилаживал к правому борту кормы какой-то медный цилиндрический инструмент с циферблатом и стрелкой. В левой руке у него был бунт из
белого плотного шнура, свернутого Старый, маленький, красноносый боцман прилаживал к правому борту кормы какой-то медный цилиндрический инструмент с циферблатом и стрелкой. В левой руке у него был бунт из
белого плотного шнура, свернутого правильными спиралями и оканчивавшегося медной гирькой с лопастями по
бокам.
Вот и мы трое идем на рассвете по зелено-серебряному росному полю; слева от нас, за Окою, над рыжими
боками Дятловых гор, над
белым Нижним Новгородом, в холмах зеленых садов, в золотых главах церквей, встает не торопясь русское ленивенькое солнце. Тихий ветер сонно веет с тихой, мутной Оки, качаются золотые лютики, отягченные росою, лиловые колокольчики немотно опустились к земле, разноцветные бессмертники сухо торчат на малоплодном дерне, раскрывает алые звезды «ночная красавица» — гвоздика…
Только что поднялось усталое сентябрьское солнце; его
белые лучи то гаснут в облаках, то серебряным веером падают в овраг ко мне. На дне оврага еще сумрачно, оттуда поднимается белесый туман; крутой глинистый
бок оврага темен и гол, а другая сторона, более пологая, прикрыта жухлой травой, густым кустарником в желтых, рыжих и красных листьях; свежий ветер срывает их и мечет по оврагу.
Я снова в городе, в двухэтажном
белом доме, похожем на гроб, общий для множества людей. Дом — новый, но какой-то худосочный, вспухший, точно нищий, который внезапно разбогател и тотчас объелся до ожирения. Он стоит
боком на улицу, в каждом этаже его по восемь окон, а там, где должно бы находиться лицо дома, — по четыре окна; нижние смотрят в узенький проезд, на двор, верхние — через забор, на маленький домик прачки и в грязный овраг.
Плещет волна, ходят туманные облака, летают за кораблем чайки, садятся на мачты, потом как будто отрываются от них ветром и, колыхаясь с
боку на
бок, как клочки
белой бумаги, отстают, отстают и исчезают назади, улетая обратно, к европейской земле, которую наши лозищане покинули навеки.
Сидит в лодке и так звонко кричит он нам в окна: «Эй, нет ли у вас вина… и поесть мне?» Я посмотрела в окно сквозь ветви ясеней и вижу: река вся голубая от луны, а он, в
белой рубахе и в широком кушаке с распущенными на
боку концами, стоит одной ногой в лодке, а другой на берегу.
Станом он брусковат и похож на щуку, но немного шире ее; нижняя половина его тела и брюха — серебристо-белого цвета, а спина и верхние стороны
боков — сероваты; поперек всего тела лежат двенадцать неясных полос темно-синего, неяркого цвета; глаза имеет довольно большие, желтоватые, зрачки темные.
Два-три пинка, удачно направленные в
бок молодого парня с
белыми зубами, предостерегали его от нового взрыва хохота, и с этой минуты лицо его как словно одеревенело.
А когда море спокойно, как зеркало, и в камнях нет
белого кружева прибоя, Пепе, сидя где-нибудь на камне, смотрит острыми глазами в прозрачную воду: там, среди рыжеватых водорослей, плавно ходят рыбы, быстро мелькают креветки,
боком ползет краб. И в тишине, над голубою водой, тихонько течет звонкий задумчивый голос мальчика...
В эту ночь у меня сильно болел
бок, и я до самого утра не мог согреться и уснуть. Мне слышно было, как Орлов прошел из спальни к себе в кабинет. Просидев там около часа, он позвонил. От боли и утомления я забыл о всех порядках и приличиях в свете и отправился в кабинет в одном нижнем
белье и босой. Орлов в халате и в шапочке стоял в дверях и ждал меня.
Прямо против приподнятых полос материи, разделявшей нумер, стоял ломберный стол, покрытый чистою,
белою салфеткой; на нем весело кипящий самовар и по
бокам его две стеариновые свечи в высоких блестящих шандалах, а за столом, в глубине дивана, сидела сама Анна Михайловна.
Мальчик тоже держал руки сжавши на груди, но смотрел в
бок на окно, на котором сидел
белый котенок, преграциозно раскачивающий лапкою привешенное на нитке красное райское яблочко.
Она была очень длинная; потолок ее был украшен резным деревом; по одной из длинных стен ее стоял огромный буфет из буйволовой кожи, с тончайшею и изящнейшею резною живописью; весь верхний ярус этого буфета был уставлен фамильными кубками, вазами и бокалами князей Григоровых; прямо против входа виднелся, с огромным зеркалом, каррарского мрамора […каррарский мрамор —
белый мрамор, добываемый на западном склоне Апеннинских гор.] камин, а на противоположной ему стене были расставлены на малиновой бархатной доске, идущей от пола до потолка, японские и севрские блюда; мебель была средневековая, тяжелая, глубокая, с мягкими подушками; посредине небольшого, накрытого на несколько приборов, стола красовалось серебряное плато, изображающее, должно быть, одного из мифических князей Григоровых, убивающего татарина; по
бокам этого плато возвышались два чуть ли не золотые канделябра с целым десятком свечей; кроме этого столовую освещали огромная люстра и несколько бра по стенам.
Прокоп был счастливее меня; он как-то и в тьму ухитрялся проникнуть, и беспрестанно толкал меня в
бок, спрашивая:"Это кто?.. вон, высокий в плаще?"или:"А этот вон, в
белом жилете, с закрученными усиками… это директор департамента, кажется?
Ей приснились две большие черные собаки с клочьями прошлогодней шерсти на бедрах и на
боках; они из большой лохани с жадностью ели помои, от которых шел
белый пар и очень вкусный запах; изредка они оглядывались на Тетку, скалили зубы и ворчали: «А тебе мы не дадим!» Но из дому выбежал мужик в шубе и прогнал их кнутом; тогда Тетка подошла к лохани и стала кушать, но, как только мужик ушел за ворота, обе черные собаки с ревом бросились на нее, и вдруг опять раздался пронзительный крик.
Длинна зимняя ночь, и особенно в деревне, где ложатся рано:
бока пролежишь, дожидаясь
белого дня.
Прерывались шеренги конных, и шли автомобили, зашитые наглухо в серую броню, с теми же трубками, торчащими наружу, и
белыми нарисованными черепами на
боках с надписью «Газ.
Илья был непреклонен в достижении своих целей, но всё-таки ему не удалось устроить пароход из корыта и двух колёс тачки. Тогда он нарисовал колёса углём на
боках корыта, стащил его к реке, спустил в воду и погряз в тине. Однако не испугался, а тотчас же закричал бабам, полоскавшим
бельё...
По
бокам прииска, под прикрытием дремучего ельника, лепились старательские балаганы и землянки; кое-где около них курились веселые огоньки и суетились женщины, а в густой зеленой траве, на которой паслись спутанные лошади, мелькали
белые детские головки.
Простой
белый плащ надет на царе, скрепленный на правом плече и на левом
боку двумя египетскими аграфами из зеленого золота, в форме свернувшихся крокодилов — символ бога Себаха.
Играет «верховой» ветер, загоняя на берег волну, ослепительно сверкает солнце, отражаясь ярко-белыми пучками от синевато-стеклянных
боков льдин.