Неточные совпадения
Во время его губернаторства
тетка Анны,
богатая губернская барыня, свела хотя немолодого уже человека, но молодого губернатора со своею племянницей и поставила его в такое положение, что он должен был или высказаться или уехать из города.
Княжна Варвара была
тетка ее мужа, и она давно знала ее и не уважала. Она знала, что княжна Варвара всю жизнь свою провела приживалкой у
богатых родственников; но то, что она жила теперь у Вронского, у чужого ей человека, оскорбило ее за родню мужа. Анна заметила выражение лица Долли и смутилась, покраснела, выпустила из рук амазонку и спотыкнулась на нее.
Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима. Я думаю, напрягаю мозги, у меня много средств, очень много и, значит, в сущности, ни одного. Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень
богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини.
Тетка ведь очень, очень богата.
Иван воспитывался не дома, а у
богатой старой
тетки, княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра: перевела на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями, умерла на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в руках, — и умерла, оставленная мужем: вкрадчивый господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее деньгами.
Слыша часто слово «Парашино», я спросил, что это такое? и мне объяснили, что это было большое и
богатое село, принадлежавшее
тетке моего отца, Прасковье Ивановне Куролесовой, и что мой отец должен был осмотреть в нем все хозяйство и написать своей тетушке, все ли там хорошо, все ли в порядке.
И вот молодой, честный, скромный, пригожий собою мужчина, старинного дворянского рода, единственный сын, у отца которого было сто восемьдесят душ, который должен был получить
богатое наследство от
тетки, который любит, боготворит ее, — предлагает ей руку и сердце: с первого взгляда тут нечего и колебаться.
Несчастливцев. На всякий случай не мешает. Другой актер поступил гораздо умнее. У одной
богатой помещицы был племянник, человек с благородною душой, но бедный. Вздумал он навестить свою
тетку, которую не видал лет пятнадцать. Вот собрался издалека, шел пешком долго; приходит, его принимают по-родственному. Вдруг
тетка узнает, что он актер, гонит его из дому, не простясь, срамит его перед людьми, перед дворней.
Сестра моя и брат, оба меня моложе, остались в Симбирской губернии, в
богатом селе Чуфарове, у двоюродной
тетки моего отца, от которой в будущем ожидали мы наследства; но в настоящее время она не помогала моему отцу ни одной копейкой и заставляла его с семейством терпеть нередко нужду: даже взаймы не давала ни одного рубля.
Как нарочно, когда она еще жила в Москве у
тетки, к ней сватался некий князь Мактуев, человек
богатый, но совершенно ничтожный. Она отказала ему наотрез. Но теперь иногда ее мучил червь раскаяния: зачем отказала. Как наш мужик дует с отвращением на квас с тараканами и все-таки пьет, так и она брезгливо морщилась при воспоминании о князе и все-таки говорила мне...
Жандарм на допросе показал прямо, что Матвея убили Яков и Аглая, чтобы не делиться с ним, и что у Матвея были свои деньги, и если их не оказалось при обыске, то, очевидно, ими воспользовались Яков и Аглая. И Дашутку спрашивали. Она сказала, что дядя Матвей и
тетка Аглая каждый день бранились и чуть не дрались из-за денег, а дядя был
богатый, так как он даже какой-то своей душеньке подарил девятьсот рублей.
«Во время губернаторства Каренина
тетка Анны,
богатая губернская барыня, свела его со своею племянницею и поставила его в такое положение, что он должен был или высказаться, или уехать из города.
Нравится ли? Он не простой землемер, а ученый таксатор. Тетя Марфа говорила ей, что Николая Никанорыча прислал сюда
богатый барин с поручением, и он зарабатывает большие деньги. Папе он делает одолжение, что взялся и для него произвести работы, разбить его лес на участки. Кажется, он не дворянин. Не все ли это равно? Только
тетка Павла так гордится тем, что они — Черносошные, а за ней и папа. Он всегда повторяет уже слышанное ею от
тетки.
У него была
тетка по матери, Ольга Богдановна Курбатова,
богатая тульская помещица, он был ее любимый племянник.
«Ну, да недолго я тебя ублажать буду старую, я-те изведу, как пить дам изведу, а все твои
богатые вотчины и с Глебушкиными к своим рукам приберу. Твоим пащенкам, — Дарья Николаевна вспомнила, что Глеб Алексеевич говорил о внучатых племяннике и племяннице своей
тетки, — не видать из твоих денег ни медного гроша…»
Ушаков был единственным сыном у
богатой матери, Винкель же считался наследником своей тетки-генеральши, любившей его, как родного сына.
Это-то изменившееся настроение духа Глеба Алексеевича заставило его родственников особенно часто приступить к нему за допросами, вроде только что переданных. Они полагали, что теперь именно «приспело время». Особенной настойчивостью в преследовании матримониальных целей относительно Глеба Алексеевича была его
тетка Глафира Петровна Салтыкова, вдова генерал-аншефа,
богатая и всеми уважаемая в Москве старуха. Она не давала прямо проходу племяннику, и он принужден был бегать от нее как от чумы.
Обстановка остальных комнат квартиры
тетки Ирены, Цецилии Сигизмундовны, отличалась тоже не столько
богатым убранством, сколько выдержанным стилем и тою не показною роскошью, которая доказывает, что обитатели квартиры не случайно разбогатевшие люди, а родились и выросли в обстановке, изощряющей вкус и привыкли к настоящему комфорту, как к чистому воздуху.
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева,
тетка княжны Марьи по матери,
богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
Девочку начинает тошнить… Она со своим горем к писарю… Ужасное открытие: он женат!.. «Так зачем же… зачем?» Тот отвечает: «ты такая была»… Она в отчаянии. Мужчины подлы — это так, но надо сознаться отцу, матери или хоть
тетке.
Тетка, однако, оказывается всех гораздо находчивее: она учит — «проси у него на дорогу и бери паспорт, да ступай в Петербург — там в воспитательный дом, а сама к
богатым в мамки». Готово! — денег нет, но паспорт есть. Ступай на все четыре стороны.