Неточные совпадения
— Теперь довольно, — сказал посол и поклонился Паше. Паша сделал то же самое. — О великий батырь Буздыхан и Кисмет, — сказал посол, — мой владыко, сын солнца,
брат луны, повелитель царей, жалует тебе
орден великого Клизапомпа и дает тебе новый важный титул. Отныне ты будешь называться не просто Берди-Паша, а торжественно: Халда, Балда, Берди-Паша. И знай, что четырехстворчатое имя считается самым высшим титулом в Ниневии. В знак же твоего величия дарую тебе два драгоценных камня: желчный и мочевой.
Вообще мнение
братьев различествует в том, что одни почитают сию цель преданьем уже приобретенной мудрости, сообщенной даром провидения высшим главам
ордена, для принятия коего, конечно, надлежит им работать.
В ответ на это раздалось троекратное рукоплескание со стороны
братьев; затем они принялись снимать с себя
ордена, знаки, запоны, которые Антип Ильич старательно прибирал, имея при этом, несмотря на всю свою кротость, недовольное и печальное лицо: такой скомканный прием Сусанны Николаевны в масонство казался ему просто кощунством. Когда потом со всеми собранными масонскими нарядами входил он в свою комнатку, чтобы их там пока убрать, то его остановила Фадеевна.
Наши
братья, славяне, это какие-то неумытые господа, умеющие только воздыхать о своем политическом положении; итальянец — красив, но сильно простоват; от каждого француза воняет медными пятаками или лежьон-д'онером [Лежьон д'онер (франц. legion d'honneur) — Почетный легион, один из известнейших
орденов во Франции.
Так как ближайший и наиболее удобный путь в Елизаветград, корпусный штаб дивизии, в которой первым полком состоял кирасирский Военного
Ордена, лежал через Киев, то заветным двум повозкам пришлось снова сослужить службу, увозя нас с отцом,
братом Васей и тремя нашими слугами в Киев.
Сардинский король прислал Суворову свой
орден, диплом на имя генерал-фельдмаршала и на достоинство князя, с титулом «двоюродного
брата» (cousin) и с предоставлением его, из рода в род, перворожденным. Вместе с тем король изъявил желание служить под начальством его, в италийской армии.
Ваш
орден естественно должен вступить в борьбу с этими новыми врагами Христа — и, конечно, не только исход этой борьбы, но каждый шаг ее интересен, даже не для одних добрых католиков, к каковым я осмеливаюсь причислять себя, но для всякого христианина, не исключая зараженного схизмою, — тихо проговорил аббат Грубер, как бы в объяснение того, что при посредстве Ирены, назначил свидание ее
брату и выразил желание получить от него некоторые подробности о ходе дел мальтийского посольства.
Сардинский король прислал ему большую цепь
ордена Анунциаты, причем писал: «Мы уверены, что вы,
брат наш, не оставите ходатайствовать за нас у престола его императорского величества».
Ирена Станиславовна в кратких словах объяснила ему историю мальтийского
ордена и сообщила, что ее
брат Владислав новициат этого же
ордена, то есть готовится принять звание рыцаря.
При богослужении читалась о нем следующая молитва: «Помолимся, да Господь Бог наш Иисус Христос просветит и наставит великого нашего магистра (имя рек) к управлению странноприимным домом
ордена нашего и
братии нашей и да сохранит его на многая лета».
На это духовенство, генеральные старшины, бунчуковые и войсковые товарищи, полковники, старшины и шляхта объявили, что, так как самым верным и неутомимым ходатаем за них постоянно был граф Алексей Григорьевич Разумовский, то они за правое полагают быть в Малой России гетманом
брату его, природному малороссиянину, ее императорского величества действительному камергеру, лейб-гвардии Измайловского полка подполковнику и Академии наук президенту,
орденов Святого Александра Невского и Святой Анны кавалеру, графу Кириллу Григорьевичу Разумовскому.
— Этим окончилась продолжительная беседа графа с его величеством, — отвечал Родзевич, состоявший секретарем при графе Джулио Литта и знавший все, касающееся дел чрезвычайного посольства мальтийских рыцарей. — И, кроме того, его величество выразил графу свои намерения поговорить с его
братом, папским нунцием в Петербурге, о некоторых частностях по щекотливому, как изволил выразиться государь, вопросу о возможности иностранному государю стать во главе католического
ордена.
Павел Петрович снял с себя корону и, спустив с плеч порфиру, надел поданную ему трехугольную шляпу и обнажив свою шпагу, сделал ею плашмя три рыцарские удара по левому плечу великого князя, после чего вручил ему его шпагу, возложил ему на плечо знак
ордена большого креста и трижды облобызал сына, как нового
брата по
ордену.
— Мой
брат, рыцарь мальтийского
ордена, Владислав Родзевич и другие, были при этой гнусной комедии…
К первому разряду он причислял
братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки
ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова.
Назначено было торжественное заседание ложи 2-го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что́ он имеет передать петербургским
братьям от высших руководителей
ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.