Неточные совпадения
«Ну, всё кончено, и слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с
братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и
огляделась в полусвете спального вагона. «Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».
Слегка улыбнувшись, Вронский продолжал говорить со Свияжским, очевидно не имея никакого желания вступать в разговор с Левиным; но Левин, говоря с
братом, беспрестанно
оглядывался на Вронского, придумывая, о чем бы заговорить с ним, чтобы загладить свою грубость.
— А, Костя! — вдруг проговорил он, узнав
брата, и глаза его засветились радостью. Но в ту же секунду он
оглянулся на молодого человека и сделал столь знакомое Константину судорожное движение головой и шеей, как будто галстук жал его; и совсем другое, дикое, страдальческое и жестокое выражение остановилось на его исхудалом лице.
— Батюшки! на что ты похож! — сказал Сергей Иванович, в первую минуту недовольно
оглядываясь на
брата. — Да дверь-то, дверь-то затворяй! — вскрикнул он. — Непременно впустил десяток целый.
— Н-да, вот как ты, — неопределенно выговорил Дмитрий, дергая пуговицу пиджака и
оглядываясь. — Трудное время,
брат! Все заостряется, толкает на крайности. А с другой стороны, растет промышленность, страна заметно крепнет… европеизируется.
— Парадокс, — это,
брат, протест против общепринятой пошлости, — внушительно сказал студент,
оглянулся, прищурив серые, холодненькие глаза, и добавил...
— Ничего, ничего — действуй! — откликнулся солдат, не
оглядываясь. — Тесновато,
брат, — бормотал он, скрежеща по железу сталью. — Ничего, последние деньки теснимся…
Счастье их слишком молодо и эгоистически захватывало все вокруг. Они никого и ничего почти не замечали, кроме себя. А вокруг были грустные или задумчивые лица. С полудня наконец и молодая чета
оглянулась на других и отрезвилась от эгоизма. Марфенька хмурилась и все льнула к
брату. За завтраком никто ничего не ел, кроме Козлова, который задумчиво и грустно один съел машинально блюдо майонеза, вздыхая, глядя куда-то в неопределенное пространство.
— Даром землю отдам, только подпишись. Мало они нашего
брата околпачивали. Нет,
брат, шалишь, нынче мы и сами понимать стали, — добавил он и стал подзывать отбившегося стригуна-жеребенка. — Коняш, коняш! — кричал он, остановив лошадь и
оглядываясь назад, но стригун был не назади, а сбоку, — ушел в луга.
Оглянулся и толкнул названого
брата в провал.
Остальные
братья тоже бежали с ругательствами. К ним присоединились бывшие поблизости ученики, и взбешенный Кранц, все прибавляя шагу, дошел до своей квартиры, сопровождаемый свистом, гиканьем и криками «ура». К счастью, квартира была недалеко. На крыльце немец
оглянулся и погрозил кулаком, а в окно выглядывало злорадное лицо бедной жертвы его коварства…
— Родной
брат будет Петру-то Елисеичу… — шепнула на ухо Катре слабая на язык Домнушка. — Лет, поди, с десять не видались, а теперь вот пришел. Насчет воли допытаться пришел, — прибавила она,
оглядываясь. — Эти долгоспинники хитрящие… Ничего спроста у них не делается. Настоящие выворотни!
Иван! иди,
брат Иван!» Встрепенешься, инда вздрогнешь и плюнешь: тьфу, пропасти на вас нет, чего вы меня вскликались!
оглянешься кругом: тоска; коза уже отойдет далеко, бродит, травку щипет, да дитя закопано в песке сидит, а больше ничего…
Володя пошел с
братом, но всё продолжая
оглядываться и бессознательно повторяя...
Джемма засмеялась, ударила
брата по руке, воскликнула, что он «всегда такое придумает!» Однако тотчас пошла в свою комнату и, вернувшись оттуда с небольшой книжкой в руке, уселась за столом перед лампой,
оглянулась, подняла палец — «молчать, дескать!» — чисто итальянский жест — и принялась читать.
Ну, думаю себе, не хочешь,
брат, слабительного, так я тебя иным путем облегчу, а меня, чувствую, в это время кто-то за коленку потихоньку теребит, точно как теленок губами забирает.
Оглянулся, вижу, стоит возле меня большой мужик. Голова с проседью, лет около пятидесяти. Увидал, что я его заметил, и делает шаг назад и ехидно манит меня за собою пальцем.
Барон(качая головой). Ты рассуждаешь… Это — хорошо… это, должно быть, греет сердце… У меня — нет этого… я — не умею! (
Оглядывается и — тихо, осторожно.) Я,
брат, боюсь… иногда. Понимаешь? Трушу… Потому — что же дальше?
Это все, выходит, нашему
брату того и надо!.. — проговорил Захар с такою самоуверенностию и
оглядываясь с таким беспечным видом направо и налево, как будто все лучшие места от Коломны до Серпухова были действительно к его услугам.
Бамбаев побрел было за
братьями… Литвинов кликнул его по имени. Он
оглянулся, воззрелся и, узнав Литвинова, так и ринулся к нему с протянутыми руками; но, добежав до коляски, ухватился за дверцы, припал к ним грудью и зарыдал в три ручья.
Климкову начинало казаться, что
брат торопливо открывает перед ним ряд маленьких дверей и за каждой из них всё более приятного шума и света. Он
оглядывался вокруг, всасывая новые впечатления, и порою тревожно расширял глаза — ему казалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо товарища по службе. Стояли перед клеткой обезьян, Яков с доброй улыбкой в глазах говорил...
— Ужасна, — равнодушно отвечал Долинский. Онучин дернул сестру за рукав и сделал строгую гримасу. Вера Сергеевна
оглянулась на
брата и, ответив ему нетерпеливым движением бровей, опять обратилась к Долинскому, стоявшему перед ней в окаменелом спокойствии.
Но захохотали и некоторые из мужиков, то ли конфузливо, то ли равнодушно отходя от скирда и смешиваясь с
братьями; и только Еремей
оглянулся на мгновение, словно ляскнул по-волчьи, и зажег новую спичку, наскоро бросив...
Яков исподлобья
оглянулся, — монаха любопытно щупали десятки глаз, наверное, люди смотрят на уродливого
брата и дядю богатых людей и ждут, не случится ли что-нибудь скандальное?
Выехав за ворота монастыря, Пётр
оглянулся и на белой стене гостиницы увидал фигуру
брата, похожую на камень.
— А затем… затем, что за мной со станции должны выехать четыре товарища. Надо, чтоб они нас догнали… Они обещали догнать меня в этом лесу… С ними веселей будет ехать… Народ здоровый, коренастый… у каждого по пистолету… Что это ты всё
оглядываешься и движешься, как на иголках? а? Я,
брат, тово…
брат… На меня нечего
оглядываться… интересного во мне ничего нет… Разве вот револьверы только… Изволь, если хочешь, я их выну, покажу… Изволь…
Брат Ираклий принял увещание с подобающим смирением и заперся у себя в келье. Он обложился книгами и что-то такое писал. По вечерам он уходил к Половецкому, и их беседа затягивалась за полночь. Раз вечером, когда
брат Ираклий только-что собрался идти в странноприимницу, как к нему в келью вошел
брат Павлин. Он был чем-то взволновав и, осторожно
оглядевшись кругом, шепотом сообщил...
— Да, кто не служил в кавалерии, тот никогда не поймет нашего
брата. — Он сел верхом на стул и, выставив нижнюю челюсть, заговорил басом. — Едешь, бывало, перед эскадроном, под тобой чорт, а не лошадь, в ланцадах вся; сидишь, бывало, этак чортом. Подъедет эскадронный командир на смотру. «Поручик, говорит, пожалуйста — без вас ничего не будет — проведите эскадрон церемониалом». Хорошо, мол, а уж тут — есть!
Оглянешься, крикнешь, бывало, на усачей своих. Ах, чорт возьми, времечко было!
И вот сидит он однажды ночью и дремлет. Снится ему, будто волк его при себе чиновником особых поручений сделал, а сам, покуда он по ревизиям бегает, к его зайчихе в гости ходит… Вдруг слышит, словно его кто-то под бок толкнул.
Оглядывается — ан это невестин
брат.
— Не узнает?.. Как же?.. Разве такие дела остаются в тайне? — сказал Семен Петрович. — Рано ли, поздно ли — беспременно в огласку войдет… Несть тайны, яже не открыется!.. Узнал же вот я, по времени также и другие узнают.
Оглянуться не успеешь, как ваше дело до Патапа дойдет. Только доброе молчится, а худое лукавый молвой по народу несет… А нешто сама Прасковья станет молчать, как ты от нее откинешься?.. А?.. Не покается разве отцу с матерью? Тогда,
брат, еще хуже будет…
— «Нищие всегда имате с собою», рек Господь, — продолжала игуменья, обливая
брата сдержанным, но строгим взглядом. — Чем их на Горах-то искать, вокруг бы себя
оглянулся… Посмотрел бы, по ближности нет ли кого взыскать милостями… Недалёко ходить, найдутся люди, что постом и молитвой низведут на тебя и на весь дом твой Божие благословение, умолят о вечном спасении души твоей и всех присных твоих.
Лариса переступила порог и
огляделась. Потом она сделала шаг вперед и, робко заглянув за ширму, остолбенела: пред нею стоял Горданов, а ее
брат в то же мгновение запер дверь на замок и положил ключ в карман.
Докторша не отвечала.
Брат поглядел вслед на ее рыжий ватерпруф, на покачивания ее стана от ленивой походки, насильно вздохнул, но не возбудил в себе чувства жалости. Сестра была для него уже чужой. Да и он был чужд для нее. По крайней мере, она ни разу не
оглянулась.
— А ты говори, да не заговаривайся: царь казнит изменников да себе супротивников, жестоко казнит, нечего греха таить, а кто в его царской милости, так по-царски и милует… Брат-то нашего, князь Никита, при царе-батюшке первый человек после опричников… Надо, значит, к нему да к князю Василию приступать
оглядываясь! Не слетит их голова — своей поплатишься. К тому же, с Малютою тот и другой дружат чинно.
Я
оглянулся и увидал, что
брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание.
— Прелесть, прелесть, дядюшка! еще, еще! — закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. — Николинька, Николинька! — говорила она,
оглядываясь на
брата и как бы спрашивая его: чтó же это такое?