Неточные совпадения
— Нет, постойте! Вы не должны погубить ее. Постойте, я вам скажу про себя. Я вышла замуж, и муж обманывал меня; в злобе, ревности я хотела всё
бросить, я хотела сама… Но я опомнилась, и кто же? Анна спасла меня. И вот я живу.
Дети растут, муж возвращается в семью и чувствует
свою неправоту, делается чище, лучше, и я живу… Я простила, и вы должны простить!
Бывшие ученики его, умники и остряки, в которых ему мерещилась беспрестанно непокорность и заносчивое поведение, узнавши об жалком его положении, собрали тут же для него деньги, продав даже многое нужное; один только Павлуша Чичиков отговорился неимением и дал какой-то пятак серебра, который тут же товарищи ему
бросили, сказавши: «Эх ты, жила!» Закрыл лицо руками бедный учитель, когда услышал о таком поступке бывших учеников
своих; слезы градом полились из погасавших очей, как у бессильного
дитяти.
Селение Сянь-ши-хеза расположено на правом берегу Имана. На другом конце поляны около леса находилось брошенное удэгейское стойбище, состоявшее из восьми юрт. Все удэгейцы в числе 65 человек (21 мужчина, 12 женщин и 32
детей)
бросили свои жилища и ушли на Вагунбе.
Апостол-воин, готовый проповедовать крестовый поход и идти во главе его, готовый отдать за
свой народ
свою душу,
своих детей, нанести и вынести страшные удары, вырвать душу врага, рассеять его прах… и, позабывши потом победу,
бросить окровавленный меч
свой вместе с ножнами в глубину морскую…
— Не по вине моей какой-нибудь, — продолжал он, — погибаю я, а что место мое надобно было заменить господином Синицким, ее родным братом, равно как и до сих пор еще вакантная должность бахтинского городничего исправляется другим ее родственником, о котором уже и производится дело по случаю учиненного смертоубийства его крепостною девкою над собственным
своим ребенком, которого она
бросила в колодезь; но им это было скрыто, потому что девка эта была его любовница.
«“Ох, устала, ох, устала!” — припоминал он ее восклицания, ее слабый, надорванный голос. Господи!
Бросить ее теперь, а у ней восемь гривен; протянула
свой портмоне, старенький, крошечный! Приехала места искать — ну что она понимает в местах, что они понимают в России? Ведь это как блажные
дети, всё у них собственные фантазии, ими же созданные; и сердится, бедная, зачем не похожа Россия на их иностранные мечтаньица! О несчастные, о невинные!.. И однако, в самом деле здесь холодно…»
Пред ним Кириллов
бросал о пол большой резиновый красный мяч; мяч отпрыгивал до потолка, падал опять,
ребенок кричал: «Мя, мя!» Кириллов ловил «мя» и подавал ему, тот
бросал уже сам
своими неловкими ручонками, а Кириллов бежал опять подымать.
— Говоришь, а сама не знаешь! — перебила ее другая девушка. — Какие под Москвой русалки! Здесь их нет и заводу. Вот на Украине, там другое дело, там русалок гибель. Сказывают, не одного доброго молодца с ума свели. Стоит только раз увидеть русалку, так до смерти все по ней тосковать будешь; коли женатый —
бросишь жену и
детей, коли холостой — забудешь
свою ладушку!
«И пойдут они, как бараны на бойню, не зная, куда они идут, зная, что они
бросают своих жен, что
дети их будут голодать, и пойдут они с робостью, но опьяненные звучными словами, которые им будут трубить в уши. И пойдут они беспрекословно, покорные и смиренные, не зная и не понимая того, что они сила, что власть была бы в их руках, если бы они только захотели, если бы только могли и умели сговориться и установить здравый смысл и братство, вместо диких плутень дипломатов.
Пускай живёт; он хороший, только — очень со́вок, за всё берётся, а сделать ничего не может: схватил амбарный замок чинить, выломал сердечко и
бросил: это-де не аглицкий замок! А никто и не говорил, что аглицкий. Шакир начал его ругать, а он хлопает глазами, как
дитя, и видно, что сам сокрушён промашкой
своей, молча разводит руками да улыбается кротко, совсем блаженный какой-то. Шакир его не любит и говорит мне...
Они учредились просто, скромно, не знали, как другие живут, и жили по крайнему разумению; они не тянулись за другими, не
бросали последние тощие средства
свои, чтоб оставить себя в подозрении богатства, они не натягивали двадцать, тридцать ненужных знакомств; словом: часть искусственных вериг, взаимных ланкастерских гонений, называемых общежитием, над которым все смеются и выше которого никто не смеет стать, миновала домик скромного учителя гимназии; зато сам Семен Иванович Крупов мирился с семейной жизнию, глядя на «милых
детей»
своих.
Вечерами он рассказывал племяннику о том, как Аллилуиева жена спасла Христа от врагов,
бросив в горящую печь
своего ребёнка, а Христа взяв на руки вместо него.
Незнамов. Господа, я предлагаю тост за матерей, которые
бросают детей своих.
Она довольно побилась со
своим мужем, определяя и перемещая его с места на место, и, наконец, произведя на свет Викториночку,
бросила супруга в его хуторном тетеречнике и перевезла весь
свой приплод в ближайший губернский город, где в то святое и приснопамятное время содержал винный откуп человек, известный некогда
своим богатством, а ныне — позором и бесславием
своих детей.
Параллельно с занятиями науки шла и охота за птичками. Мы с Митькой очень хорошо знали, что птичка, спугнутая с яиц,
бросит их высиживать, а потому, разыскавши в садовых кустах или в лесу птичку на яйцах, мы довольствовались наслаждением видеть, как она неподвижно припадает на
своем гнездышке, недоверчиво смотря блестящими глазками на любопытных, очевидно, не зная наверное, открыта ли она или нет. Но когда молодые уже вывелись, птичка не покидает
детей даже спугнутая с гнезда.
Пожалуйте. Оспа пристала, да какая! Так отхлестала бедных малюток и так изуродовала, что страшно было смотреть на них. Маменька когда увидели сих
детей своих, то, вздохнувши тяжело, покачали головою и сказали:"А что мне в таких
детях? Хоть
брось их! Вот уже трех моих рождений выкидываю из моего сердца, хотя и они кровь моя. Как их любить наравне с прочими
детьми! Пропали только мои труды и болезни!"И маменька навсегда сдержали слово: Павлусю, Юрочку и Любочку они никогда не любили за их безобразие.
Я губил тебя, губил твое состояние, как глупый
ребенок, который ломает и
бросает свои дорогие, любимые игрушки.
Каждый раз, когда ветер, напирая на стекла и потрясая ими,
бросал в них с яростной силой брызги дождя, Михаленко глубже прятался головой в подушку и наивно, как это делают в темноте боязливые
дети, закрещивал мелкими быстрыми крестами все щелочки между
своим телом и одеялом.
Марья Ивановна. Как ты жесток! Какое же это христианство? Это злость. Ведь не могу я жить, как ты хочешь, не могу я оторвать от
своих детей и отдать кому-то. И за это ты хочешь
бросить меня. Ну и
бросай. Я вижу, что ты разлюбил. И даже знаю почему.
Александра Ивановна. Да вот ты растолкуй ей это. Она никогда не поймет, да и я не пойму, и никто в мире не поймет, чтобы надо было заботиться о чужих людях, а
своих детей бросить. Вот это ты Маше растолкуй.
Мужей
бросают, сволочи, даром что в церкви божьей присягали на верность… Хуже кошек они, эти бабы! Кошка хоть к хате
своей призвычайна, а баба ни к чему не привыкнет. Разве ей
дети нужны? Муж нужен? Страм ей нужен… Тьфу! — Александр с омерзением плюнул на землю. — Вот что ей нужно!..
Этой открыткой я завладела. Эту открытку я у Валерии сразу украла. Украла и зарыла на дне
своей черной парты, немножко как девушки
дитя любви
бросают в колодец — со всей любовью! Эту открытку я, держа лбом крышку парты, постоянно молниеносно глядела, прямо жгла и жрала ее глазами. С этой открыткой я жила — как та же девушка с любимым — тайно, опасно, запретно, блаженно.
У одного индейца был слон. Хозяин дурно кормил его и заставлял много работать. Один раз слон рассердился и наступил ногою на
своего хозяина. Индеец умер. Тогда жена индейца заплакала, принесла
своих детей к слону и
бросила их слону под ноги. Она сказала: «Слон! ты убил отца, убей и их». Слон посмотрел на
детей, взял хоботом старшего, потихоньку поднял и посадил его себе на шею. И слон стал слушаться этого мальчика и работать для него.
И заключает тем, что пишет дочери: «Если ты, говорит, навечно не хочешь лишиться моего родительского благословения, так
брось своего мужа и приезжай с
детьми ко мне; иначе он вас всех погубит».
Бросила горшки
свои Фекла; села на лавку и, ухватясь руками за колена, вся вытянулась вперед, зорко глядя на сыновей. И вдруг стала такая бледная, что краше во гроб кладут. Чужим теплом Трифоновы
дети не грелись, чужого куска не едали, родительского дома отродясь не покидали. И никогда у отца с матерью на мысли того не бывало, чтобы когда-нибудь их сыновьям довелось на чужой стороне хлеб добывать. Горько бедной Фекле. Глядела, глядела старуха на
своих соколиков и заревела в источный голос.
Когда она услышала слабый крик
своего хилого мальчика, когда потом с невольной светлой улыбкой заглянула в его младенчески сморщенное личико и нежным осторожным поцелуем прикоснулась к его теплой пунцовой щечке, она почуяла, что это слабое, хилое, беспомощное существо — ее
ребенок и что расстаться с ним,
бросить его на произвол Воспитательного дома нельзя, невозможно.
— Вы для чего же все это говорите мне? — медленно и тихо спросила она, подавляя в себе накипь внутреннего негодования и волнения. — Как, наконец, прикажете понять все это? Так ли, что вы отказываетесь и от меня, и от
своего будущего
ребенка и
бросаете меня в эту минуту совершенно на произвол судьбы? Так, что ли?
Изо всех городов, сел и деревень обширной матушки-Руси стали стекаться по первому зову правительства молодые и старые запасные солдаты. Они покидали
свои семьи, престарелых родителей, жен и
детей,
бросали полевые работы, оставляя неубранным хлеб на полях, чтобы стать в ряды русских войск, готовившихся к защите чести дорогой России и маленького славянского королевства.
И когда я так чувствую
свое бессилие, мною овладевает бешенство — бешенство войны, которую я ненавижу. Мне хочется, как тому доктору, сжечь их дома, с их сокровищами, с их женами и
детьми, отравить воду, которую они пьют; поднять всех мертвых из гробов и
бросить трупы в их нечистые жилища, на их постели. Пусть спят с ними, как с женами, как с любовницами
своими!
Чтобы не обидеть отца отказом, Борис взял рюмку и молча выпил. Когда принесли самовар, он молча, с меланхолическим лицом, в угоду старику, выпил две чашки противного чаю. Молча он слушал, как «бабенция» намеками говорила о том, что на этом свете есть жестокие и безбожные
дети, которые
бросают своих родителей.
— От сего часа
бросаю все. Иду, следую за тобою. Скажи, что мне надобно делать! Клянусь, что пойду за тобою, как
ребенок за кормилицею
своею, как струя за потоком. — Нет, нет! я не клянусь; я не клялся еще… Ты сказал мне, что я на этом свете не узнаю имени матери и никогда ее не увижу.
— Серьезно. История с депешей — знамение в некотором роде. До вчерашнего дня я мечтал, как неразумное
дитя, о каком-то радужном конторском месте… Вчера… или нет, сегодня ночью… после расскажу, в какой обстановке… почувствовал я, со всей горечью,
свое убожество… понимаете, как члена общества… а теперь вот сознательно говорю вам:
бросьте, не хлопочите, не хочу я быть ничем, кроме того, что я есть.
Злодеи высыпали на площадь, а из окон домов
бросали им оружие, хозяева же домов, где жили русские, еще накануне любезные до приторности, напали на
своих постояльцев сонных, раздетых… Жены и
дети польских панов
бросали каменьями из окон в бежавших, застигнутых врасплох несчастных. Из 8000 русских половина была перебита или изувечена.
И теперь, когда я не могла сейчас же дать тебе десяти тысяч рублей, потому что у меня не доставало духу просить их у человека, который должен отнять их у
своей жены и
ребенка, теперь ты
бросаешь меня, как ненужную тряпку…
На смену ему явился один богатый жид Эллин — он мне отлично отделал квартиру, жила я с год роскошно, потом опротивело так, что я его
бросила, забрала только
свои бриллианты и удрала с
ребенком в Киев, ничего ему не сказавши.
— Это, Нина, мое credo! [кредо (лат.).] Больше нам нечего возвращаться к нему… Рано или поздно ты поймешь
своего мужа… голова у тебя до сих пор колобродит — вот беда! Ты все еще не решаешься
бросить твою бесплодную игру в какую-то оппозицию… И ты только высушишь себя… Женщина должна жить сердцем… Как будто у тебя нет самых святых интересов?.. Наши
дети?.. Добро без фраз и тенденциозности?.. Чем твой муж будет влиятельнее, тем больше средств делать такое добро.
Собрав наскоро небольшую сумму денег, она
бросила все и поспешила в Рязань. Приехав ночью, она остановилась в гостинице, где и отдала
свой паспорт, а утром отправилась к Владимиру Николаевичу, захватив с собой взятый из дому револьвер большого калибра, с твердым намерением убить Ладомирского в случае отказа его признать
ребенка и жениться на ней.
Люди дерутся за землю, за предметы, которые им нужны, и потом доходят до того, что делят всё и называют это собственностью; они находят, что хотя и трудно учредить это, но так лучше, и держатся собственности; люди дерутся за жен,
бросают детей, потом находят, что лучше, чтобы у каждого была
своя семья, и, хотя очень трудно питать семью, люди держатся собственности, семьи и многого другого.
— Как? убить себя?.. Женщине убить себя за то, что ее
бросили, и
бросить на все мучения нищеты
свою мать и
своего ребенка?.. И ты это называешь лучшим? Нет, это не лучше. Лучше перенести все на себе и… Впрочем, иди лучше, Пик, читай уроки о чести другому, — мы о ней больше с тобою никогда не должны говорить.