Неточные совпадения
Бывало, ты
в окружности
Один, как солнце на небе,
Твои
деревни скромные,
Твои леса дремучие,
Твои поля кругом!
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей
деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда
бывала нескладная, не было полной уверенности
в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.
Левин презрительно улыбнулся. «Знаю, — подумал он, — эту манеру не одного его, но и всех городских жителей, которые,
побывав раза два
в десять лет
в деревне и заметив два-три слова деревенские, употребляют их кстати и некстати, твердо уверенные, что они уже всё знают. Обидной, станет 30 сажен. Говорит слова, а сам ничего не понимает».
Там,
в деревне, он, очевидно зная себя на своем месте, никуда не спешил и никогда не
бывал не занят.
Кроме того, Константину Левину было
в деревне неловко с братом еще и оттого, что
в деревне, особенно летом, Левин
бывал постоянно занят хозяйством, и ему не доставало длинного летнего дня, для того чтобы переделать всё, что нужно, а Сергей Иванович отдыхал.
Теперь,
в уединении
деревни, она чаще и чаще стала сознавать эти радости. Часто, глядя на них, она делала всевозможные усилия, чтоб убедить себя, что она заблуждается, что она, как мать, пристрастна к своим детям; всё-таки она не могла не говорить себе, что у нее прелестные дети, все шестеро, все
в равных родах, но такие, какие редко
бывают, — и была счастлива ими и гордилась ими.
Собакевич отвечал, что Чичиков, по его мнению, человек хороший, а что крестьян он ему продал на выбор и народ во всех отношениях живой; но что он не ручается за то, что случится вперед, что если они попримрут во время трудностей переселения
в дороге, то не его вина, и
в том властен Бог, а горячек и разных смертоносных болезней есть на свете немало, и
бывают примеры, что вымирают-де целые
деревни.
Мазурка раздалась.
Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале всё дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы;
Теперь не то: и мы, как дамы,
Скользим по лаковым доскам.
Но
в городах, по
деревнямЕще мазурка сохранила
Первоначальные красы:
Припрыжки, каблуки, усы
Всё те же; их не изменила
Лихая мода, наш тиран,
Недуг новейших россиян.
А известно ли вам, что он из раскольников, да и не то чтоб из раскольников, а просто сектант; у него
в роде бегуны
бывали, и сам он еще недавно целых два года
в деревне у некоего старца под духовным началом был.
Анна Сергеевна около года после его смерти не выезжала из
деревни; потом отправилась вместе с сестрой за границу, но
побывала только
в Германии; соскучилась и вернулась на жительство
в свое любезное Никольское, отстоявшее верст сорок от города ***.
Память показывала десятка два уездных городов,
в которых он
бывал. Таких городов — сотни. Людей, подобных Денисову и Фроленкову, наверное, сотни тысяч. Они же — большинство населения городов губернских. Люди невежественные, но умные, рабочие люди…
В их руках — ремесла, мелкая торговля. Да и
деревня в их руках, они снабжают ее товарами.
Нет, пусть он лучше придет расстроенный неприятным письмом, что
в деревне беспорядок, что надо ему
побывать самому.
В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково
в сумерках гостиной; и теперь,
в летний вечер, когда долетали с улицы голоса, смех и потягивало со двора сиренью, трудно было понять, как это крепчал мороз и как заходившее солнце освещало своими холодными лучами снежную равнину и путника, одиноко шедшего по дороге; Вера Иосифовна читала о том, как молодая, красивая графиня устраивала у себя
в деревне школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего художника, — читала о том, чего никогда не
бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и
в голову шли всё такие хорошие, покойные мысли, — не хотелось вставать.
— Как же, как же! — отвечал старовер. — Я давно знаю Дерсу. Он был молодым, когда мы вместе с ним ходили на охоту. Жили мы
в то время на Даубихе,
в деревне Петропавловке, а на охоту ходили на Улахе,
бывали на Фудзине и на Ното.
Там спрашивал меня Огарев, пять лет спустя, робко и застенчиво, верю ли я
в его поэтический талант, и писал мне потом (1833) из своей
деревни: «Выехал я, и мне стало грустно, так грустно, как никогда не
бывало.
…На другой день после отъезда из Перми с рассвета полил дождь, сильный, беспрерывный, как
бывает в лесистных местах, и продолжался весь день; часа
в два мы приехали
в беднейшую вятскую
деревню.
Старики Бурмакины жили радушно, и гости ездили к ним часто. У них были две дочери, обе на выданье; надо же было барышням развлеченье доставить. Правда, что между помещиками женихов не оказывалось, кроме закоренелых холостяков, погрязших
в гаремной жизни, но
в уездном городе и по
деревням расквартирован был кавалерийский полк, а между офицерами и женихов присмотреть не
в редкость
бывало. Стало быть, без приемов обойтись никак нельзя.
Их звали «фалаторы», они скакали
в гору, кричали на лошадей, хлестали их концом повода и хлопали с боков ногами
в сапожищах, едва влезавших
в стремя. И
бывали случаи, что «фалатор» падал с лошади. А то лошадь поскользнется и упадет, а у «фалатора» ноги
в огромном сапоге или, зимнее дело, валенке — из стремени не вытащишь. Никто их не учил ездить, а прямо из
деревни сажали на коня — езжай! А у лошадей были нередко разбиты ноги от скачки
в гору по булыгам мостовой, и всегда измученные и недокормленные.
Другой вопрос, который интересовал старого мельника, был тот, где устроить рынок. Не покупать же хлеб
в Заполье, где сейчас сосредоточивались все хлебные операции. Один провоз съест. Мелкие торжки, положим, кое-где были, но нужно было выбрать из них новин пункт. Вот
в Баклановой по воскресеньям
бывал подвоз хлеба, и
в других
деревнях.
Русаки — большие охотники до хлебной пищи, и потому ближайшие от
деревень постоянно посещают хлебные гумна, даже ложатся
в них на день и так
бывают смелы, что, несмотря на ежедневные крестьянские работы и на гам народа и стук цепов, остаются спокойно на своих логовах.
Это ты прав, давно мечтала, еще
в деревне у него, пять лет прожила одна-одинехонька; думаешь-думаешь, бывало-то, мечтаешь-мечтаешь, — и вот всё такого, как ты воображала, доброго, честного, хорошего и такого же глупенького, что вдруг придет да и скажет: «Вы не виноваты, Настасья Филипповна, а я вас обожаю!» Да так,
бывало, размечтаешься, что с ума сойдешь…
В деревнях мало таких индифферентных людей, и то всего чаще это
бывают или барышни, или барыни.
— Одна-с, — отвечала та, прислушавшись немного. — Вот, батюшка, — прибавила она Павлу, — барыня-то эта чужая нам, а и
в деревню к нам приезжала, и сюда сейчас приехала, а муженек хоть и сродственник, а до сих пор не
бывал.
— Да вот, барин, хотя бы то, — отвечала Груша, немного покраснев, — вот как вы, пока
в деревне жили, заставите
бывало меня что-нибудь делать — я и делаю, а думаю не про то; работа-то уж и не спорится от этого.
— Тут все дело
в ревности, — начал Постен с прежней улыбкой и, по-видимому, стараясь придать всему разговору несколько легкий оттенок. — Когда Клеопатра Петровна переехала
в деревню, я тоже
в это время был
в своем имении и, разумеется, как сосед,
бывал у нее; она так была больна, так скучала…
— Нет, не
бывал!..
В Новоселках, когда он жил у себя
в деревне, захаживал к нему; сколько раз ему отседова книг, по его приказанью, высылал!.. Барин важный!.. Только вот, поди ты: весь век с ключницей своей, словно с женой какой, прожил.
— Теперь, брат, не то, что прежде! — говорили одни приезжие, — прежде,
бывало, живешь ты
в деревне, и никому нет дела,
в потолок ли ты плюешь, химией ли занимаешься, или Поль де Кока читаешь! А нынче, брат, ау! Химию-то изволь побоку, а читай Поль де Кока, да ещё так читай, чтобы все твои домочадцы знали, что ты именно Поль де Кока, а не"Общепонятную физику"Писаревского читаешь!
В деревне и
в округе все знали, что ни одна кража лошадей не обходилась без него, но доказать на него боялись, и, когда и
бывало на него подозрение, он выходил чист и прав.
От дикости ли это ихней, а только что ни
деревня у них, то толк новый, даже
в одном и том же селенье по нескольку
бывает.
Хорошо тоже весной у нас
бывает.
В городах или
деревнях даже по дорогам грязь и навоз везде, а
в пустыне снег от пригреву только пуще сверкать начнет. А потом пойдут по-под снегом ручьи; снаружи ничего не видно, однако кругом тебя все журчит… И речка у нас тут Ворчан была — такая быстрая, веселая речка. Никуда от этих радостей идти-то и не хочется.
Я живо помню:
бывало, подъезжаешь к Москве из
деревни, то верст за шесть уже чувствуешь, что приближаешься к муравейнику,
в котором кишат благополучные люди.
Станции, таким образом, часа через два как не
бывало. Въехав
в селение, извозчик на всем маху повернул к избе, которая была побольше и понарядней других. Там зашумаркали; пробежал мальчишка на другой конец
деревни.
В окно выглянула баба. Стоявший у ворот мужик, ямщичий староста, снял шляпу и улыбался.
Приехав один весной с девочками
в деревню, папа, я воображаю, находился
в том особенном тревожно счастливом и общительном расположении духа,
в котором обыкновенно
бывают игроки, забастовав после большого выигрыша.
Когда зашел разговор о дачах, я вдруг рассказал, что у князя Ивана Иваныча есть такая дача около Москвы, что на нее приезжали смотреть из Лондона и из Парижа, что там есть решетка, которая стоит триста восемьдесят тысяч, и что князь Иван Иваныч мне очень близкий родственник, и я нынче у него обедал, и он звал меня непременно приехать к нему на эту дачу жить с ним целое лето, но что я отказался, потому что знаю хорошо эту дачу, несколько раз
бывал на ней, и что все эти решетки и мосты для меня незанимательны, потому что я терпеть не могу роскоши, особенно
в деревне, а люблю, чтоб
в деревне уж было совсем как
в деревне…
Исходил я все
деревни, описал местность, стройку, трактиры, где
бывал когда-то Чуркин, перезнакомился с разбойниками, его бывшими товарищами, узнал, что он два раза был сослан на жительство
в Сибирь, два раза прибегал обратно, был сослан
в третий раз и умер
в Сибири — кто говорит, что пристрелили, кто говорит, что
в пьяной драке убили. Его жена Арина Ефимовна законно считалась три года вдовой.
Бывали также Ченцовы несколько раз
в маскарадах Дворянского собрания, причем Катрин ходила неразлучно с мужем под руку, так что Валерьян Николаич окончательно увидал, что он продал себя и теперь находится хоть и
в золотой, но плотно замкнутой клетке; а потому, едва только наступил великий пост, он возопиял к жене, чтобы ехать опять
в деревню, где все-таки ему было попривольнее и посвободнее, а сверх того и соблазнов меньше было.
Бывало, как нарядимся
в цветные кафтаны, как заломим шапки, да ударим
в весла, да затянем удалую, так
в деревнях и городах народ на берег и валит, на молодцов посмотреть, на соколов ясных полюбоваться!
Развязки нехитрых романов девичьей обыкновенно
бывали очень строгие и даже бесчеловечные (виновную выдавали замуж
в дальнюю
деревню, непременно за мужика-вдовца, с большим семейством; виновного — разжаловывали
в скотники или отдавали
в солдаты); но воспоминания об этих развязках как-то стерлись (память культурных людей относительно прошлого их поведения вообще снисходительна), а самый процесс сослеживания «амурной интриги» так и мелькал до сих пор перед глазами, словно живой.
Совершается следующее: губернатор, приехав на место действия, произносит речь народу, упрекая его за его непослушание, и или становит войско по дворам
деревни, где солдаты
в продолжение месяца иногда разоряют своим постоем крестьян, или, удовлетворившись угрозой, милостиво прощает народ и уезжает, или, что
бывает чаще всего, объявляет ему, что зачинщики за это должны быть наказаны, и произвольно, без суда, отбирает известное количество людей, признанных зачинщиками, и
в своем присутствии производит над ними истязания.
Хотя Негров с двенадцати часов утра и до двенадцати ночи не
бывал дома, но все же скука мучила его; на этот раз ему и
в деревню не хотелось; долго владела им хандра, и он чаще обыкновенного давал отеческие уроки своему камердинеру и реже
бывал в комнате окнами на двор.
В своих романах он описывал только
деревню и помещичьи усадьбы, хотя
деревню видел очень редко, только когда
бывал у знакомых на даче, а
в помещичьей усадьбе был раз
в жизни, когда ездил
в Волоколамск по судебному делу.
— Господа
в деревне теперь — диковина… Допрежде
в каждой
деревне барин весь век свой был, а теперь наездом
бывают…
Князь Лев Яковлевич был этому чрезвычайно рад, но он находил невозможным, чтобы бедная дворянка
бывала у его жены как будто какая-нибудь пришлая, не на равной ноге. «Через это люди не будут знать, как ее понимать», — рассудил он и тотчас же надел свой отставной полковничий мундир и регалии и отправился из своего Протозанова
в деревню Дранку с визитом к бабушкиному отцу.
— Княгиня
в самые большие дома и во дворец выезжала и обо всем там, кажется, могли наговориться, а,
бывало, чуть только вернутся, сейчас ко мне: разденутся и велят себе задорную корочку аржаного хлеба покруче крупной солью насолить и у меня на сундучке сядут, и начнем с нею про
деревню говорить.
Васильков. Извольте, объясню; но если вы не примете моего предложения, я больше не вернусь к вам. Экономка — значит женщина, которая занимается хозяйством. Это ни для кого не унизительно. А вот обязанности: у меня
в деревне маменька-старушка, хозяйка отличная, вы поступите к ней под начальство — она вас выучит: грибы солить, наливки делать, варенья варить, передаст вам ключи от кладовой, от подвала, а сама будет только наблюдать за вами. Мне такая женщина нужна, я постоянно
бываю в отъезде.
Мать дала мне обещание, что по первому летнему пути она приедет
в Казань и проживет до окончания экзаменов, а после гимназического акта, который всегда
бывал в первых числах июля, увезет меня на вакацию
в деревню, где я проживу до половины августа.
В деревнях по-прежнему мяли лен, дороги оставались непроезжими, и на приемах у меня
бывало не больше пяти человек. Вечера были совершенно свободны, и я посвящал их разбору библиотеки, чтению учебников по хирургии и долгим одиноким чаепитиям у тихо поющего самовара.
Сорин. Вот хочу дать Косте сюжет для повести. Она должна называться так: «Человек, который хотел». «L’homme qui a voulu».
В молодости когда-то хотел я сделаться литератором — и не сделался; хотел красиво говорить — и говорил отвратительно (дразнит себя): «и все и все такое, того, не того…» и,
бывало, резюме везешь, везешь, даже
в пот ударит; хотел жениться — и не женился; хотел всегда жить
в городе — и вот кончаю свою жизнь
в деревне, и все.
Сорин. Значит, опять всю ночь будет выть собака. Вот история, никогда
в деревне я не жил, как хотел.
Бывало, возьмешь отпуск на двадцать восемь дней и приедешь сюда, чтобы отдохнуть и все, но тут тебя так доймут всяким вздором, что уж с первого дня хочется вон. (Смеется.) Всегда я уезжал отсюда с удовольствием… Ну, а теперь я
в отставке, деваться некуда,
в конце концов. Хочешь — не хочешь, живи…
— Матушка, что это у ваших-то наделалось? — начала прямо Феоктиста Саввишна. — Я сейчас от них, Юлия Владимировна
в слезах, Павел Васильич огорчен, — и не видала его. Говорят, он совсем хочет уехать
в деревню, а супругу оставить здесь. Сами посудите — ведь это развод, на что это похоже? Мало ли что
бывает между мужем и женою, вы сами по себе знаете. А ведь вышло-то все из пустяков. Вчерась поехала кататься с этим вертопрахом Бахтиаровым.