Неточные совпадения
«Да вот и эта дама и другие тоже очень взволнованы; это очень натурально», сказал
себе Алексей Александрович. Он хотел не смотреть на нее, но взгляд его невольно притягивался к ней. Он опять
вглядывался в это лицо, стараясь не читать того, что так ясно было на нем написано, и против воли своей с ужасом читал на нем то, чего он не хотел знать.
Он
вглядывался в его болезненное чахоточное лицо, и всё больше и больше ему жалко было его, и он не мог заставить
себя слушать то, что брат рассказывал ему про артель.
— Вижу, вижу; ну так как же мы теперь
себя чувствуем, а? — обратился Зосимов к Раскольникову, пристально
в него
вглядываясь и усаживаясь к нему на диван,
в ногах, где тотчас же и развалился по возможности.
Марк погрузился
в себя и не занимался больше Райским, а Райский, напротив,
вглядывался в него, изучал выражение лица, следил за движениями, стараясь помочь фантазии, которая, по обыкновению, рисовала портрет за портретом с этой новой личности.
Он свои художнические требования переносил
в жизнь, мешая их с общечеловеческими, и писал последнюю с натуры, и тут же, невольно и бессознательно, приводил
в исполнение древнее мудрое правило, «познавал самого
себя», с ужасом
вглядывался и вслушивался
в дикие порывы животной, слепой натуры, сам писал ей казнь и чертил новые законы, разрушал
в себе «ветхого человека» и создавал нового.
Дома у
себя он натаскал глины, накупил моделей голов, рук, ног, торсов, надел фартук и начал лепить с жаром, не спал, никуда не ходил, видясь только с профессором скульптуры, с учениками, ходил с ними
в Исакиевский собор, замирая от удивления перед работами Витали,
вглядываясь в приемы,
в детали,
в эту новую сферу нового искусства.
Но я подарил их Тимофею, который сильно занят приспособлением к седлу мешка с чайниками, кастрюлями, вообще необходимыми принадлежностями своего ремесла, и, кроме того, зонтика, на который более всего обращена его внимательность. Кучер Иван Григорьев во все пытливо
вглядывался. «Оно ничего: можно и верхом ехать, надо только, чтоб все заведение было
в порядке», — говорит он с важностью авторитета. Ванюшка прилаживает
себе какую-то щегольскую уздечку и всякий день все уже и уже стягивается кожаным ремнем.
Чем больше я
вглядывался в готтентотов и бушменов, тем больше убеждался, что они родня между
собой.
— Видно, у них всё так, — сказала корчемница и,
вглядевшись в голову девочки, положила чулок подле
себя, притянула к
себе девочку между ног и начала быстрыми пальцами искать ей
в голове. — «Зачем вином торгуешь?» А чем же детей кормить? — говорила она, продолжая свое привычное дело.
— Нет, не надо, благодарю. Вот этот хлебец возьму с
собой, коли дадите, — сказал Алеша и, взяв трехкопеечную французскую булку, положил ее
в карман подрясника. — А коньяку и вам бы не пить, — опасливо посоветовал он,
вглядываясь в лицо старика.
Вглядываясь в Радилова, я никак не мог
себе представить его счастливым ни теперь, ни когда-нибудь.
Но, увы! —
вглядываясь в живые картины, выступающие для меня теперь из тумана прошлого, я решительно вижу
себя вынужденным отказаться от этого эффектного мотива.
Молодая девушка почувствовала на
себе эти сосредоточенные, внимательные взгляды, однако это ее не смутило. Она прошла через комнату своею обычною ровною поступью, и только на одно мгновение, встретив короткий из-под бровей взгляд Максима, она чуть-чуть улыбнулась, и ее глаза сверкнули вызовом и усмешкой. Пани Попельская
вглядывалась в своего сына.
— Что это с ним? — спрашивала мать
себя и других. Дядя Максим внимательно
вглядывался в лицо мальчика и не мог объяснить его непонятной тревоги.
И Лемм уторопленным шагом направился к воротам,
в которые входил какой-то незнакомый ему господин,
в сером пальто и широкой соломенной шляпе. Вежливо поклонившись ему (он кланялся всем новым лицам
в городе О…; от знакомых он отворачивался на улице — такое уж он положил
себе правило), Лемм прошел мимо и исчез за забором. Незнакомец с удивлением посмотрел ему вслед и,
вглядевшись в Лизу, подошел прямо к ней.
Но, видно, лицо у Лаврецкого было очень странно: старик сделал
себе из руки над глазами козырек,
вгляделся в своего ночного посетителя и впустил его.
Рачителиха еще смотрела крепкою женщиной лет пятидесяти. Она даже не взглянула на нового гостя и машинально черпнула мерку прямо из открытой бочки. Только когда Палач с жадностью опрокинул стакан водки
в свою пасть, она
вгляделась в него и узнала. Не выдавая
себя, она торопливо налила сейчас же второй стакан, что заставило Палача покраснеть.
А теперь? что такое он
собой представляет? — нечто вроде сторожа при земских переправах… да! Но, кроме того, и лохматые эти… того гляди, накуролесят! Откуда взялась девица Петропавловская? что на уме у учителя Воскресенского?
Вглядывайся в их лохмы! читай у них
в мыслях! Сейчас у «него» на уме одно, а через минуту — другое!
— А пора бы, наконец, и трезвенное слово сказать, 4 — продолжал он, все пристальнее и пристальнее
вглядываясь в меня, как будто поставив
себе задачею запечатлеть
в своей памяти не только слова мои, но и выражение лица.
Она с радостными слезами протянула ему руки и долго не могла прийти
в себя. Он взял ее за руку и жадно, также с волнением,
вглядывался ей
в лицо.
Мы не спрашивали
себя, что такое Стыд, а только чувствовали присутствие его. И
в нас самих, и
в обстановке, которою мы были окружены, и на улице — везде. Стыд написан был на лицах наших, так что прохожие
в изумлении
вглядывались в нас………………….
— Вишь, как господь тебя соблюл, боярыня, — сказал незнакомый старик, любопытно
вглядываясь в черты Елены, — ведь возьми конь немного левее, прямо попала бы
в плёс; ну да и конь-то привычный, — продолжал он про
себя, — место ему знакомо; слава богу, не
в первый раз на мельнице!
Как-то я работал
в губернаторском саду, красил там беседку под мрамор. Губернатор, гуляя, зашел
в беседку и от нечего делать заговорил со мною, и я напомнил ему, как он когда-то приглашал меня к
себе для объяснений. Он минуту
вглядывался мне
в лицо, потом сделал рот, как о, развел руками и сказал...
Глафира. Возьмите власть над
собой, разлюбите его! И если уж вы без любви жить не можете, так полюбите бедного человека, греха будет меньше. Его разлюбить легко, стоит только
вглядеться в него хорошенько.
Мать моя постоянно была чем-то озабочена и даже иногда расстроена; она несколько менее занималась мною, и я, более преданный спокойному размышлению, потрясенный
в моей детской беспечности жизнью
в гимназии, не забывший новых впечатлений и по возвращении к деревенской жизни, — я уже не находил
в себе прежней беззаботности, прежнего увлечения
в своих охотах и с большим вниманием стал
вглядываться во все меня окружающее, стал понимать кое-что, до тех пор не замечаемое мною… и не так светлы и радостны показались мне некоторые предметы.
— О, здравствуй, Санди! — сказал Дюрок,
вглядываясь в меня. — Наверно, ты теперь считаешь
себя старцем, для меня же ты прежний Санди, хотя и с петушиным баском. Отлично! Ты дома здесь. А Молли, — прибавил он, видя, что я оглядываюсь, — вышла; она скоро придет.
На первый взгляд кажется, что все эти люди, загнанные сюда на прииск со всех концов России одним могучим двигателем — нуждой, бестолково смешались
в одну пеструю массу приисковых рабочих; но,
вглядываясь внимательнее
в кипучую жизнь прииска, мало-помалу выясняешь
себе главные основы, на которых держится все.
— Ты на
себя непохожа, — продолжал Эльчанинов,
вглядываясь ей
в лицо. — Что с тобою?
— Теперь припоминаю, — отвечал Эльчанинов,
вглядываясь в своего спутника и действительно узнавая
в нем сына одного бедного дворянина, который часто ездил к ним
в усадьбу и привозил с
собою мальчика, почти ему ровесника.
Грустно и тошно сделалось моему герою, когда он попристальнее
вгляделся в самого
себя и свое положение: заниматься науками он действительно не мог; для чего же он трудился десять лет?
P. S. Хороша она или дурна
собой?.. Я так был погружен
в свое геройство (казнись, казнись, несчастный!), что даже не успел путем
вглядеться в нее… А впрочем, не все ли равно?
Некоторое время он сидел на лавке, глухо стонал, покачивался и глядел перед
собой мутным взглядом. Потом
вгляделся в меня и, как будто узнавая, где находится, сказал...
По Луки замечанию было так, что англичанин точно будто жаждал испытать опасных деяний и положил так, что поедет он завтра
в монастырь к епископу, возьмет с
собою изографа под видом злотаря и попросит ему икону ангела показать, дабы он мог с нее обстоятельный перевод снять будто для ризы; а между тем как можно лучше
в нее
вглядится и дома напишет с нее подделок.
Но никто никогда не дал
себе труда
вглядеться в его лицо; оно вовсе не было лишено своей красоты, особенно теперь, когда он спал; щеки его немного раскраснелись, косые глаза не были видны, черты его выражали такой мир душевный, такое спокойствие, что становилось завидно.
Казалось бы, при таком новом
в сравнении с прежним, при таком недионисическом отношении к миру реальному Ницше должен, был внимательнее
вглядеться в Аполлона и спросить
себя: раз аполлоновская «светлая кажимость» есть единственная истинная реальность, то что же такое бог этой реальности? Не слишком ли было поверхностно прежнее понимание сущности этого бога?
— А далее?.. А далее?.. Я не знаю, что далее… И она лежала, кусая
себе губы, и досадливо
вглядывалась в ту страшную духовную нищету свою, которая готовилаей после осуществления ее плана обладать громадным вещественным богатством, и
в эти минуты Глафира была человек, более чем все ее партнеры. Она видела и мысленно измеряла глубину своего падения и слала горькие пени и проклятия тому, кто оторвал ее от дающих опору преданий и опрокинул пред ней все идеалы простого добра и простого счастия…
— Ну, думаю, конец! Вдруг он говорит: «Дядя, не бойтесь ничего, это я».
Вглядываюсь в темноте: «Леонид! Ты?» — «Тише! Идите скорей!». Спустились под откос, он развязал мне руки. Наверху зашумел приближающийся автомобиль, загудел призывной гудок. — «Не пугайтесь, — говорит, — я сейчас выстрелю. С час посидите тут, а потом идите к
себе,
в Арматлук.
В город не показывайтесь, пока мы еще здесь». Выстрелил из револьвера
в кусты и пошел наверх.
Он опять приподнялся,
вгляделся в то, чт/о лежит, и протянул руку к фляжке
в кожаном футляре, к той, что брал с
собою, когда пил чай.
При каждом появлении ее на сцене мы бешено хлопали ей, я с восторгом
вглядывался в ее милое, чистое лицо и хохотал
в душе, представляя
себе натянутый нос цесаревича, принужденного убедиться, что и ему не все
в мире доступно.
Мама держала вожжи, я сидел на коленях среди телеги
в холодной траве, держал палец на курке двустволки,
вглядывался а темноту и спрашивал
себя: как это мог бы тигр ухитриться прыгнуть на нас так, чтоб я успел
в него выстрелить? И казалось: подозрительно колеблются верхушки кустов тальника около белого камня на меже.
Я
вглядывался, как выходил из тела мутный ужас и очищал душу. Хотелось оглядываться, искать его, как что-то чужое, — откуда он прополз
в меня? Куда опять уползает? Казалось мне, я чувствую
в своем теле тайную жизнь каждой клеточки-властительницы, чувствую, как они втянули
в себя мою душу и теперь медленно выпускают обратно.
И ребячески-суетною радостью загорелись настороженные глаза от похвал. Губы неудержимо закручивались
в самодовольную улыбку, лицо сразу стало глупым. Я
вглядывался, — мелкий, тщеславный человек, а глубоко внутри, там строго светится у него что-то большое, серьезное, широко живет
собою — такое безучастное к тому, что скажут. Таинственная, завидно огромная жизнь. Ужас мира и зло, скука и пошлость — все перерабатывается и претворяется
в красоту.
Но что, — я не знаю. Строго, пристально
вглядываюсь я
в себя. Чем я живу? И честный ответ только один: не хочу быть и никогда не стану человеческим бурьяном, Стану Розановым, Лассалем. Иначе не понимаю жизни… Собрание врагов волнуется и бушует, председатель говорит: «Господа, дайте же господину Чердынцеву возможность оправдаться!» И с гордым удивлением орла среди галок я
в ответ, как Лассаль: «Оправдаться?.. Я пришел сюда учить вас, а не оправдываться!»
Говорил стройный парень с сиплым, застуженным голосом, бывший гренадер. Лицо у него было строгое и ушедшее
в себя, как будто он
вглядывался во что-то
в своей душе, — во что-то большое и важное.
В течение трех дней, наедине сама, с
собою, испытующим духовным взором
вглядывалась Наталья Федоровна
в свою прошлую и будущую жизнь.
Вглядываясь в любимую со страдающим желанием, он с удивлением спрашивал
себя: да неужели было, что она с мерцающими из-под ресниц глазами давала горячо ласкать
себя, жарко целовала вот этими строгими губами?
Приехавших встретили роковым известием. Они прошли
в спальню, где уже помощник пристава составлял акт. Александра Яковлевна остановилась перед лежащим на постели трупом, несколько мгновений как, бы
вглядывалась в черты лица покойного князя, затем опустилась на колени, осенила
себя крестным знамением и до земли поклонилась усопшему. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
Генерал Багратион заглушил глубокий вздох, вырвавшийся из его груди, так как
в это время больной несколько раз пришел
в себя и потухающими глазами стал
вглядываться в своего любимца. Вдруг он оживился, узнал его.
Через несколько минут перед Дарьей Николаевной уже стоял Кузьма Терентьев.
Вглядевшись в него, она, даже при всей крепости своих нерв, вздрогнула. Он был положительно непохож на
себя. Бледный, осунувшийся, с впавшими глубоко
в орбиты, блестевшими зловещим огнем глазами, с судорожно сжатыми
в кулак руками, он стоял перед Дарьей Николаевной каким-то карающим привидением. Салтыкова
в первую минуту отступила от него на шаг, но затем быстро пришла
в себя и не без злобной иронии спросила...
— Р…аз! Два! Три!… — сердито прокричал Денисов и отошел
в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе,
в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета,
вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами
в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на
себе подобие улыбки.