Неточные совпадения
Только на осьмой день, около полдён, измученная команда увидела стрелецкие высоты и радостно затрубила в рога. Бородавкин вспомнил, что
великий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать
врагов, всегда посылал сказать:"Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал своего ординарца к стрельцам с таким же приветствием.
— Не обманывай, рыцарь, и себя и меня, — говорила она, качая тихо прекрасной головой своей, — знаю и, к
великому моему горю, знаю слишком хорошо, что тебе нельзя любить меня; и знаю я, какой долг и завет твой: тебя зовут отец, товарищи, отчизна, а мы —
враги тебе.
— Народ —
враг человека! Об этом говорят вам биографии почти всех
великих людей.
Если нельзя победить
врага, если нанесением ему мелочного урона сам делаешь себе больше урона, то незачем начинать борьбы; поняв это, вы имеете здравый смысл и мужество покоряться невозможности без напрасного деланья вреда себе и другим, — это также
великое достоинство, Марья Алексевна.
Рядом с палатами Голицына такое же обширное место принадлежало заклятому
врагу Голицына — боярину Троекурову, начальнику стрелецкого приказа. «За беду боярину сталося, за
великую досаду показалося», что у «Васьки Голицына» такие палаты!
Русские очень много получили от германской духовной культуры, особенно от ее
великой философии, но германское государство есть исторический
враг России.
Да
великий Гете остается представителем истинно научного духа, полного здорового объективизма, реализма, интуитивизма,
врагом болезненного субъективизма и критицизма.
Великий Инквизитор у Достоевского,
враг свободы и
враг Христа, говорит с укором Христу: «Ты возжелал свободной любви человека, чтобы свободно пошел он за Тобой, прельщенный и плененный Тобою».
На этот быстрый вопрос я так же быстро ответил: «Русское сердце в состоянии даже в самом
враге своего отечества отличить
великого человека!» То есть, собственно, не помню, буквально ли я так выразился… я был ребенок… но смысл наверно был тот!
Я почтительно кланяюсь и, опираясь на саблю, говорю: «Я счастлив,
великий государь, что мог пролить кровь за свое отечество, и желал бы умереть за него; но ежели ты так милостив, что позволяешь мне просить тебя, прошу об одном — позволь мне уничтожить
врага моего, иностранца St — Jérôme’а.
Он хвалил направление нынешних писателей, направление умное, практическое, в котором, благодаря бога, не стало капли приторной чувствительности двадцатых годов; радовался вечному истреблению од, ходульных драм, которые своей высокопарной ложью в каждом здравомыслящем человеке могли только развивать желчь; радовался, наконец, совершенному изгнанию стихов к ней, к луне, к звездам; похвалил внешнюю блестящую сторону французской литературы и отозвался с уважением об английской — словом, явился в полном смысле литературным дилетантом и, как можно подозревать, весь рассказ о Сольфини изобрел, желая тем показать молодому литератору свою симпатию к художникам и любовь к искусствам, а вместе с тем намекнуть и на свое знакомство с Пушкиным,
великим поэтом и человеком хорошего круга, — Пушкиным, которому, как известно, в дружбу напрашивались после его смерти не только люди совершенно ему незнакомые, но даже печатные
враги его, в силу той невинной слабости, что всякому маленькому смертному приятно стать поближе к
великому человеку и хоть одним лучом его славы осветить себя.
— Нет, я исполнился гневом против всех и всего; но еще божья милость
велика, что он скоро затих во мне; зато мною овладели два еще горшие
врага: печаль и уныние, которых я до сих пор не победил, и как я ни борюсь, но мне непрестанно набегают на душу смрадом отчаяния преисполненные волны и как бы ропотом своим шепчут мне: «Тебе теперь тяжело, а дальше еще тягчее будет…»
— Отдаюсь под высокое покровительство
великого царя и ваше. Обещаюсь верно, до последней капли крови служить белому царю и надеюсь быть полезным в войне с Шамилем,
врагом моим и вашим.
По крайней мере мы, без всякой опасности для себя, могли бы узнать, кто наши внутренние
враги, кто эти сочувствователи, которые поднимают голову при всяком успехе превратных идей, как
велика их сила и до чего может дойти их дерзость.
Но сколь ни
велик восторг должности нашей, сколь ни жарко рвение сердец наших, однако слабы бы были силы наши на истребление гнусного
врага нашего, если б ваше императорское величество не ускорили войсками своими в защищение наше, а паче всего присылкою к нам его высокопревосходительства Александра Ильича Бибикова.
Великое дело, с малым и необученным войском устоять против бесчисленных
врагов… но господь укрепит десницу рабов своих, хотя, по тяжким грехам нашим, мы недостойны, чтоб свершилось над нами сие чудо, и поистине не должны надеяться… но милосердие всевышнего неистощимо.
По совершенном освобождении от внешних
врагов Россия долго еще бедствовала от внутренних мятежей и беспокойств; наконец господь умилосердился над несчастным отечеством нашим: все несогласия прекратились, общий глас народа наименовал царем русским сына добродетельного Филарета, Михаила Феодоровича Романова, и в 1613 году, 11 числа июля, этот юный царь, дед
Великого Петра, возложил на главу свою венец Мономахов.
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Троянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии
великом.
А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое
великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А
враги на Русь несутся тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушел на сине море!
Загубили юность вы свою,
На
врага не вовремя напали,
Не с
великой честию в бою
Вражью кровь на землю проливали.
Князь
великий Всеволод! Доколе
Муки нам
великие терпеть?
Не тебе ль на суздальском престоле
О престоле отчем порадеть?
Ты и Волгу веслами расплещешь,
Ты шеломом вычерпаешь Дон,
Из живых ты луков стрелы мечешь,
Сыновьями Глеба окружен.
Если б ты привел на помощь рати,
Чтоб
врага не выпустить из рук, —
Продавали б девок по ногате,
А рабов — по резани на круг.
Великая мысль осуществлялась понемногу, переходила в кровь и плоть: выступил росток из брошенного семени, и уже не растоптать его
врагам — ни явным, ни тайным.
Россия, под самодержавным правлением потомков
великого Петра, возрастала в силе и могуществе; южный ветер лелеял русских орлов на берегах Дуная; наши волжские песни раздавались в древней Скандинавии; среди цветущих полей Италии и на вершинах Сент-Готарда сверкали русские штыки: мы пожинали лавры в странах иноплеменных; но более столетия ни один вооруженный
враг не смел переступить за границу нашего отечества.
Наполеон не может иметь друзей: ему нужны одни рабы; а благодаря бога наш царь не захочет быть ничьим рабом; он чувствует собственное свое достоинство и не посрамит чести
великой нации, которая при первом его слове двинется вся навстречу
врагам.
Талантливости Истомина не отвергал никто, но одни находили, что талантливость эта все-таки не имеет того значения, которое придают ей; другие утверждали, что талант Истомина сам по себе
велик, но что он принимает ложное направление; что деньги и покровительства губят его, а в это время Истомин вышел в свет с другою работою, показавшею, что талант его не губится ни знакомствами, ни деньгами, и его завистники обратились в злейших его
врагов.
Если дружины русские, составлявшие нестройную громаду, во время похода умели только грабить и опустошать свою землю наравне с чужой, то, по всей вероятности, не
великое добро для земли русской было и от того, что «все части ее были скреплены в одну стройную державу, готовую восстать на
врагов по первому мановению», и пр.
К
великому изумлению моему, он стал доказывать, что фарисеи были подлинными и честными хранителями заветов иудейского народа и что народ всегда шел с ними против его
врагов.
Обе комедии были напечатаны и приняты всеми без исключения, разумеется кроме литературных
врагов, с
великими похвалами.
Шаховского притеснителем Шушерина, интриганом, гонителем
великого таланта Семеновой, ласкателем, угодником людей знатных и сильных и, наконец, заклятым
врагом Озерова, которого он будто бы преследовал из зависти и даже, как утверждали многие, был причиною его смерти.
Внимай, чем славится
великий человек;
Любя отечество, ему он служит век,
Разит
врагов его, пороки истребляет,
Законы чтит его и вольность охраняет.
— Началась, — говорит, — эта дрянная и недостойная разума человеческого жизнь с того дня, как первая человеческая личность оторвалась от чудотворной силы народа, от массы, матери своей, и сжалась со страха перед одиночеством и бессилием своим в ничтожный и злой комок мелких желаний, комок, который наречён был — «я». Вот это самое «я» и есть злейший
враг человека! На дело самозащиты своей и утверждения своего среди земли оно бесполезно убило все силы духа, все
великие способности к созданию духовных благ.
Сего мало — туда, где река Прут вливает быстрые воды свои в величественный Дунай; туда, где
великий Петр, окруженный неверными, отчаялся быть победителем и требовал мира — туда Гений Екатерины привел Румянцева и поставил его между
врагами бесчисленными.
Хотя
Великая предоставила Августейшему Ее внуку бессмертную славу искоренить навеки учреждение времен несчастных, ненужное в то время, когда счастие Монарха и подданных составляет единое и когда любовь народная вооружена мечом правосудия для наказания злых умыслов; но в царствование Екатерины одни преступники, или явные
враги Ее, следственно,
враги общего благоденствия, страшились пустынь Сибирских; для одних извергов отверзался сей хладный гроб живых.
Откуда шум? Кто эти двое?
Толпа в молчаньи раздалась.
Нахмуря бровь, подходит князь.
И рядом с ним лицо чужое.
Три узденя за ними вслед.
«
Велик Алла и Магомет! —
Воскликнул князь. — Сама могила
Покорна им! в стране чужой
Мой брат храним был их рукой:
Вы узнаете ль Измаила?
Между
врагами он возрос,
Но не признал он их святыни,
И в наши синие пустыни
Одну лишь ненависть принес...
Великий царь! Господь тебя услышал:
Твои
враги разбиты в пух и прах!
Воейков я, твой Тарский воевода,
Тебе привезший радостную весть,
Что хан Кучум, свирепый царь сибирский,
На Русь восстать дерзнувший мятежом,
Бежал от нас в кровопролитной битве
И пал от рук ногайских мурз. Сибирь,
Твоей опять покорная державе,
Тебе навек всецело бьет челом!
Великий царь,
То клевета! Тебе сказал неправду
Царь Александр. Он сам дружит султану,
Как твоему, как нашему
врагу!
Великий государь,
Дай Бог тебе веселья и здоровья
И всех
врагов под ноги покорить!
Но первый сердца долг к тебе, царю царей!
Все царства держатся десницею твоей.
Прославь, и возвеличь, и вознеси Россию!
Сотри ее
врагов коварну, горду выю,
Чтоб с трепетом сказать иноплеменник мог:
Языки, ведайте —
велик российский бог...
Велик Господь, владыко херувимский!
Прибежище и сила наша в нем!
Его рука дала
врагам победу,
Его рука притупит их мечи.
Я здесь умру. Попа теперь не сыщешь.
Я во грехах своих покаюсь вам.
Грехи мои
великие: я бражник!
И умереть я чаял за гульбой.
Но спас меня Господь от смерти грешной.
Великое Кузьма затеял дело,
Я дал ему последний крест с себя;
Пошел за ним, московский Кремль увидел,
С
врагами бился так же, как другие,
И умираю за святую Русь.
Скажите всем, как будете вы в Нижнем,
Чтобы меня, как знают, помянули —
Молитвою, винцом иль добрым словом.
Бывало это — плакали люди и смеялись и, расходясь по домам, пели новые песни, шли в обнимку, точно жаркого вина выпили, позабыв деление на друзей и
врагов.
Великое и живое это дело — слияние людей в общезначимом для всех и для каждой души необходимом!
Пора забыть эту несчастную борьбу между братьями. Между нами нет победителя. Польша и Россия подавлены общим
врагом. Жертвы, мученики — и те отворачиваются от прошлого, равно печального для них и для нас. Ссылаюсь, как вы, на вашего друга, на
великого поэта Мицкевича.
Но, старый
враг, не дремлет сатана!
Услышал он, шатаясь в белом свете,
Что бог имел еврейку на примете,
Красавицу, которая должна
Спасти наш род от вечной муки ада.
Лукавому
великая досада —
Хлопочет он. Всевышний между тем
На небесах сидел в уныньи сладком,
Весь мир забыл, не правил он ничем —
И без него всё шло своим порядком.
— Вспомянуть бы вам, отцы, матери, вспомянуть бы вам лета древние и старых преподобных отец!.. Почитать бы вам письма Аввакума священномученика, иже с самим волком Никоном мужески брань сотворил… Вельми похваляет он самовольное сожжение за Христа и за древлее благочестие… Сам сый в Пустозерске сожженный, благословляет он
великим благословением себя и обители свои сожигать, да не будем яты
врагом нечестивым!.. Тако глаголет: «Блажен извол сей о Господе!.. Самовольнии мученицы Христови!..»
Откушал Патап Максимыч икорки да балычка, селедок переславских, елабужской белорыбицы. Вкусно — нахвалиться не может, а игумен рад-радехонек, что удалось почествовать гостя дорогого. Дюков долго глядел на толстое звено балыка, крепился, взглядывая на паломника, — прорвало-таки, забыл
Великий пост, согрешил — оскоромился.
Врагу действующу, согрешили и старцы честные. Первым согрешил сам игумен, глядя на него — Михей со Спиридонием. Паломник укрепился, не осквернил уст своих рыбным ядением.
Да узнают все народы наши, как
велика наша мощь и как беззакатна наша слава! Да стекутся все народы к ногам нашим, как песчинки, гонимые ветром пустыни! Да растерзают львы наши всех подлых
врагов! И тогда мы поразим мир деяниями нашими; мы воздвигнем пирамиды превыше пирамид отца нашего; мы построим храмы величавее храма Сети. Так сказал нам Аммон,
великий бог и отец наш; так говорит вам возлюбленный Аммона Узирмари-Сотпунири, сын Ра, Рамсизу-Миамун.
Не делать зла даже
врагам — в этом
великая добродетель.
Если у тебя есть
враг и ты сумеешь воспользоваться им так, чтобы выучиться на нем любить
врагов, то то самое, что ты считаешь злом, сделается для тебя
великим благом.
— Прощайте, возлюбленные! Прощайте! — раздался его любящий, но твердый старческий голос. — Расставаясь с вами, скажу одно вам: будьте твердыми сынами нашей Православной Восточной церкви; будьте твердыми и честными людьми русскими! Ежели кого обидел или прегрешил я пред кем-либо из вас, простите мне ради Христа, простившего
врагам своим свое
великое поругание, свою страшную крестную смерть. Прощайте!
— Все, что ни делается тайного, злого, нечистого в мире, — говорил между прочим батюшка, — все будет явно, все узнается, выплывет рано или поздно наружу. Остерегайтесь же зла, сторонитесь дурных поступков, знайте, что все дурное идет от дьявола, этого прелестника рода человеческого… Он злой гений всего живущего, он сеет разруху, ненависть, гнев, зависть, преступление. Берегитесь этого
врага.
Велика сила его…
Боже Сильный, Ты спасаешь нас от злобы и
враговИ народ свой сохраняешь от злых бед и злых оков,
И твоей
великой славой осчастливлен весь народ.
Боже Сильный! Боже Правый! Сохрани Ты сербский род.