Неточные совпадения
Утро
великолепное; в воздухе прохладно;
солнце еще не высоко. От дома, от деревьев, и от голубятни, и от галереи — от всего побежали далеко длинные тени. В саду и на дворе образовались прохладные уголки, манящие к задумчивости и сну. Только вдали поле с рожью точно горит огнем, да речка так блестит и сверкает на
солнце, что глазам больно.
С последним лучом
солнца по высотам загорелись огни и нитями опоясали вершины холмов, унизали берега — словом, нельзя было нарочно зажечь иллюминации
великолепнее в честь гостей, какую японцы зажгли из страха, что вот сейчас, того гляди, гости нападут на них.
С вершины перевала нам открылся
великолепный вид на реку Улахе.
Солнце только что скрылось за горизонтом. Кучевые облака на небе и дальние горы приняли неясно-пурпуровую окраску. Справа от дороги светлой полосой змеилась река. Вдали виднелись какие-то фанзы. Дым от них не подымался кверху, а стлался по земле и казался неподвижным. В стороне виднелось небольшое озерко. Около него мы стали биваком.
Я вознамерился в пользу употребить благость природы и насладиться еще один хотя раз в жизни
великолепным зрелищем восхождения
солнца, которого на гладком водяном горизонте мне еще видеть не удавалось.
После завтрака я взял свое ружье и пошел осматривать долинку, в которой мы встали биваком. С утра погода стояла
великолепная: на небе не было ни единого облачка,
солнце обильно посылало свои живительные лучи, и потому всюду на земле было так хорошо — по-праздничному. Кустарниковая и травяная растительность имела ликующий вид; из лесу доносились пронзительные крики. дятлов, по воздуху носились шмели, порхали бабочки…
Я знаю, например, что нередко ему снились мундиры самых разнообразных цветов и покроев, но всегда с
великолепным шитьем; однажды он даже увидел себя во сне сплошь утыканным павлиными перьями, которые так и играли на
солнце всевозможными радужными цветами.
Тут. Я увидел: у старухиных ног — куст серебристо-горькой полыни (двор Древнего Дома — это тот же музей, он тщательно сохранен в доисторическом виде), полынь протянула ветку на руку старухе, старуха поглаживает ветку, на коленях у ней — от
солнца желтая полоса. И на один миг: я,
солнце, старуха, полынь, желтые глаза — мы все одно, мы прочно связаны какими-то жилками, и по жилкам — одна общая, буйная,
великолепная кровь…
Кротость и мягкость весны идут к Венеции, как яркое
солнце лета к
великолепной Генуе, как золото и пурпур осени к великому старцу — Риму.
Конечно, не найдется почти ни одного человека, который был бы совершенно равнодушен к так называемым красотам природы, то есть: к прекрасному местоположению, живописному далекому виду,
великолепному восходу или закату
солнца, к светлой месячной ночи; но это еще не любовь к природе; это любовь к ландшафту, декорациям, к призматическим преломлениям света; это могут любить люди самые черствые, сухие, в которых никогда не зарождалось или совсем заглохло всякое поэтическое чувство: зато их любовь этим и оканчивается.
Погода стояла
великолепная, как это бывает только в конце июля на Урале;
солнце весело золотило верхушки деревьев и ложилось по траве золотыми колеблющимися пятнами.
Часто я гляжу на это зрелище, и необычайная, волнующая мечта охватывает мою душу. Вот на этих самых горах три, четыре, а может, и пять тысяч лет тому назад, под тем же высоким синим небом и под тем же милым красным
солнцем справлялся всенародно
великолепный праздник Вакха, и там, где теперь слышится гнусавый теноришка слабогрудого дачника, уныло скрипящий...
Наденьте на голову такому человеку вместо шляпы —
солнце, — что может быть
великолепнее! — он всё же будет ныть и жаловаться: «Ах, я так несчастен! я так одинок!
Но нельзя же удержаться от смеха, ежели они начнут еще резонировать, говоря, например, таким образом: «Какое
великолепное светило — это
солнце!
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на
солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра:
великолепная картина, особливо когда светит на нее
солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся!
Солнце,
великолепное и яркое, поднималось над морем.
В оранжерее графов N. происходила распродажа цветов. Покупателей было немного: я, мой сосед-помещик и молодой купец, торгующий лесом. Пока работники выносили наши
великолепные покупки и укладывали их на телеги, мы сидели у входа в оранжерею и беседовали о том, о сём. В теплое апрельское утро сидеть в саду, слушать птиц и видеть, как вынесенные на свободу цветы нежатся на
солнце, чрезвычайно приятно.
Только что «Коршун», отсалютовав английскому флагу, успел бросить якорь на
великолепном рейде, полном военных и коммерческих судов и китайских неуклюжих джонок, и стать против живописно расположенного по склону высокой горы Гонконга, сияющего под лучами
солнца своими роскошными постройками и купами зелени, как со всех сторон корвет был осажден «шампуньками» — большими и малыми китайскими лодками, необыкновенно ловко управляемыми одним гребцом, вертящим веслом у кормы.
Где-то за церковью запели
великолепную печальную песню. Нельзя было разобрать слов и слышались одни только голоса: два тенора и бас. Оттого, что все прислушались, во дворе стало тихо-тихо… Два голоса вдруг оборвали песню раскатистым смехом, а третий, тенор, продолжал петь и взял такую высокую ноту, что все невольно посмотрели вверх, как будто голос в высоте своей достигал самого неба. Варвара вышла из дому и, заслонив глаза рукою, как от
солнца, поглядела на церковь.
Будущее, то самое будущее, которое она считала для себя не существующим, вставало перед ней, освещенным ярким
солнцем надежды, подобно этому
великолепному расстилающемуся перед ее окном саду, таким же чистым и светлым.
Вдруг на средней аллее сада появилась вышедшая из боковой аллеи легкая на помине Татьяна Петровна, в сопровождении пожилой горничной, несшей сверток с покупками. Возвращаясь домой — дом Толстых находился на Соборной площади, против сада — она не утерпела зайти в сад, который манил к себе своей позлащенной дуновением осени зеленью, освещенной ярким
солнцем великолепного сентябрьского дня.
В хорошо построенном для государыни дворце во время обеда вдруг отдернули занавес, закрывавший вид с балкона, и глазам восхищенных зрителей представилась
великолепная картина: освещенная ярким
солнцем Севастопольская гавань, с десятками больших и малых кораблей — зачатком славного Черноморского флота.
Будто ярче засверкало
солнце, углубилась синева, и очарованием недосягаемости манили ее пролеты, бездны синие и наиглубочайшие всех темных бездн морских; и похоже было минутами на
великолепный смотр: будто вышла из гавани целая флотилия судов и, распустив сияющие паруса, гордясь, красуясь и затаив восторг, медленно проходит перед высочайшими взорами.