Неточные совпадения
Пока
ветер качал и гнул к земле деревья, столбами нес пыль, метя поля, пока молнии жгли воздух и гром тяжело, как хохот, катался в небе, бабушка не смыкала глаз, не раздевалась, ходила из комнаты в комнату, заглядывала, что делают Марфенька и Верочка, крестила их и крестилась сама, и тогда только
успокаивалась, когда туча, истратив весь пламень и треск, бледнела и уходила вдаль.
Баниосы спрашивали, что заключается в этой записочке, но им не сказали, так точно, как не объявили и губернатору, куда и надолго ли мы идем. Мы все думали, что нас остановят, дадут место и скажут, что полномочные едут; но ничего не было. Губернаторы, догадавшись, что мы идем не в Едо,
успокоились. Мы сказали, что уйдем сегодня же, если
ветер будет хорош.
Решились не допустить мачту упасть и в помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки с блоками). Работа кипела, несмотря на то, что уж наступила ночь.
Успокоились не прежде, как кончив ее. На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но на всякий случай заносят пару лишних вант, чтоб новый крепкий
ветер не застал врасплох.
Понемногу в природе стал воцаряться порядок. Какая-то другая сила начала брать верх над
ветром и заставляла его
успокаиваться. Но, судя по тому, как качались старые кедры, видно было, что там, вверху, не все еще благополучно.
За ночь море немного
успокоилось,
ветер стих, и туман начал рассеиваться. Наконец выглянуло солнце и осветило угрюмые скалистые берега.
Наконец в стороне что-то стало чернеть. Владимир поворотил туда. Приближаясь, увидел он рощу. Слава богу, подумал он, теперь близко. Он поехал около рощи, надеясь тотчас попасть на знакомую дорогу или объехать рощу кругом: Жадрино находилось тотчас за нею. Скоро нашел он дорогу и въехал во мрак дерев, обнаженных зимою.
Ветер не мог тут свирепствовать; дорога была гладкая; лошадь ободрилась, и Владимир
успокоился.
Лицо Петра было несколько спокойнее. В нем виднелась привычная грусть, которая у звонаря усиливалась острою желчностью и порой озлоблением. Впрочем, теперь и он, видимо,
успокаивался. Ровное веяние
ветра как бы разглаживало на его лице все морщины, разливая по нем тихий мир, лежавший на всей скрытой от незрячих взоров картине… Брови шевелились все тише и тише.
Когда вода из лодки была выкачана, мы перебрали все наше имущество и вновь уложили его получше, прикрыв сверху брезентом и обвязав покрепче веревками. Затем мы закусили немного, оделись потеплее, сели на свои места в лодку и стали ждать, когда
ветер стихнет и море немного
успокоится.
После полудня
ветер начал стихать, и море стало
успокаиваться; вместо волн с острыми гребнями появилась мертвая зыбь.
Но
успокойся!
Тот, кто достоин был воспоминанья,
Тот и тебя достоин. Испытанья
Пройдут. — И я тебе клянуся,
Что упрошу жестокого отца.
Позволит он соединиться вам;
И счастие опять украсит
Твои ланиты пламенным румянцем;
Не плачь, не плачь — не всё гроза бушует,
Проглянет солнце, и цветок, измятый
Порывом
ветра, встанет обогреться…
Но Мухортый, очевидно, не
успокаивался речами Никиты и был тревожен; он переступал с ноги на ногу, жался к саням, становясь задом к
ветру, и терся головой о рукав Никиты.
Тихон Павлович посмотрел, как вода, тронутая
ветром, снова засыпала,
успокаиваясь постепенно, но ещё пока покрытая мелкой рябью и точно дрожавшая, посмотрел, глубоко вздохнул и пошёл к хутору, глухо бормоча...
На третий день
ветер начал стихать, море понемногу стало
успокаиваться.
Любовь к Лизе, как прилив и отлив моря, то набегала на его сердце бурными, кипучими волнами, то
успокаивалась на мысли, что если она к нему равнодушна, так он пустит свои горячие надежды по
ветру и по-прежнему обратится к одним заботам о благосостоянии матери и сестер.