Неточные совпадения
— Ну да, известно:
существуют вещи практически бесполезные, но затейливо сделанные, имитирующие красоту.
— Я ведь никогда не чувствовала, что есть Россия, кроме Москвы. Конечно, учила географию, но — что же география? Каталог
вещей, не нужных мне. А теперь вот вижу, что
существует огромная Россия и ты прав: плохое в ней преувеличивают нарочно, из соображений политических.
Сторонник капиталистического режима, в котором несомненно
существует эксплуатация рабочих, мог бы спросить, почему эксплуатация плохая
вещь, она может способствовать экономическому развитию, процветанию государств и цивилизации.
Ведь если утверждать, что такая-то
вещь ограблена, то надобно указать эту
вещь или по крайней мере доказать непреложно, что она
существовала.
— Кто имеет право порицать выводы из факта, когда
существует факт? Ваша личность в данной обстановке — факт; ваши поступки — необходимые выводы из этого факта, делаемые природою
вещей. Вы за них не отвечаете, а порицать их — глупо.
Странная
вещь — запрещать продавать то, чего не
существует в имении!
Следовательно, если эта лавка
существует, и
вещь эта действительно выставлена в числе товаров, то, стало быть, собственно для этой
вещи и останавливался.
— Да самая простая
вещь: все первые ученики, кончившие курс в Ecole polytechnique, [Политехнической школе (франц.).] обедали с королем… Такой обычай
существовал, а Луи-Филипп был добряк. Ну, и я обедал…
Во-первых, он, как говорится, toujours a cheval sur les principes; [всегда страшно принципиален (франц.)] во-вторых, не прочь от «святого» и выражается о нем так: «convenez cependant, mon cher, qu'il у a quelque chose que notre pauvre raison refuse d'approfondir», [однако согласитесь, дорогой, есть
вещи, в которые наш бедный разум отказывается углубляться (франц.)] и, в-третьих, пишет и монологи и передовые статьи столь неослабно, что никакой Оффенбах не в силах заставить его положить оружие, покуда
существует хоть один несраженный враг.
— Ну, это не по нашей части! — сказал Лузгин, — пойдем ко мне в кабинет, а ты, Анна Ивановна, на сегодняшний день уж оставь нас. Легко может статься, что мы что-нибудь и такое скажем, что для твоих ушей неудобно… хотя, по-моему, неудобных
вещей в природе и не
существует, — обратился он ко мне.
Во-вторых,
существуют распорядки, при которых, несмотря на самые похвальные усилия остаться на почве объективности, эти усилия оказываются тщетными, и всякий наблюдатель, каковы бы ни были его намерения, силою
вещей превращается в наблюдателя, собирающего нужные факты при помощи собственных боков.
«Особенность раба в том, что он в руках своего хозяина есть
вещь, орудие, а не человек. Таковы солдаты, офицеры, генералы, идущие на убиение и на убийство по произволу правителя или правителей. Рабство военное
существует, и это худшее из рабств, особенно теперь, когда оно посредством обязательной службы надевает цепи на шеи всех свободных и сильных людей нации, чтобы сделать из них орудия убийства, палачей, мясников человеческого мяса, потому что только для этого их набирают и вышколивают…
Любовь своего одноплеменного, одноязычного, одноверного народа еще возможна, хотя чувство это далеко не такое сильное, не только как любовь к себе, но и к семье или роду; но любовь к государству, как Турция, Германия, Англия, Австрия, Россия, уже почти невозможная
вещь и, несмотря на усиленное воспитание в этом направлении, только предполагается и не
существует в действительности.
— Граф Хвостиков приезжал ко мне… Он в отчаянии и рассказывает про Янсутского такие
вещи, что поверить трудно: конечно, Янсутский потерял много состояния в делах у Хмурина, но не разорился же совершенно, а между тем он до такой степени стал мало выдавать Лизе денег, что у нее каких-нибудь шести целковых не было, чтобы купить себе ботинки… Кормил ее бог знает какой дрянью… Она не выдержала наконец, переехала от него и будет
существовать в номерах…
Против старателей
существует громадное предубеждение, как против хищников по преимуществу, которые являются язвой на золотом деле и составляют вопрос государственной важности, но развяжите руки этой темной, пугающей капиталистов силе, и обвинение в хищничестве и других пороках падет силою
вещей.
То-то и есть, господа, не
существует ли и в самом деле нечто такое, что почти всякому человеку дороже самых лучших его выгод, или (чтоб уж логики не нарушать) есть одна такая самая выгодная выгода (именно пропускаемая-то, вот об которой сейчас говорили), которая главнее и выгоднее всех других выгод и для которой человек, если понадобится, готов против всех законов пойти, то есть против рассудка, чести, покоя, благоденствия, — одним словом, против всех этих прекрасных и полезных
вещей, лишь бы только достигнуть этой первоначальной, самой выгодной выгоды, которая ему дороже всего.
При таком положении
вещей может
существовать только один стимул для приобретения знания (в особенности знания с точки зрения классицизма, знания, не имеющего немедленного и непосредственного приложения) — это любознательность.
Вообще — в пору цветущей молодости литературных деятелей, отличавшихся в последнее время, не было многих
вещей, которые ныне
существуют как явления весьма обыкновенные.
Большая семья — трое юношей, помимо Александра, да девиц пять. Имение заложено. Знаешь, я очень выгодно купила у них библиотеку, — есть весьма ценные
вещи. Ты посмотри, может быть, найдёшь что-либо нужное тебе… Александр
существует на жалованье.
Тонкие и деликатные чувства в нем заглохли; сознания собственного достоинства и чувства чести для него не
существует; прав собственной личности и личности другого он не понимает, и потому весьма многие
вещи, которые [возмущают нас до глубины души,] не возбуждают в нем ни малейшего [негодования,] не вызывают даже слабого протеста.
Он мог бог знает каких прекрасных
вещей начитаться в книгах, он может находить удовольствие в размышлениях об этих прекрасных
вещах; быть может, он даже верит тому, что они
существуют или должны
существовать и на земле, а не в одних книгах.
«Форма человека включает в себя все
вещи, и все, что только
существует, имеет лишь чрез нее устойчивость» (II, 135а).
Таким образом, по смыслу учения Аристотеля, формы
существуют не «в умном месте» Платона, а только в
вещах.
Должны
существовать идеи не только настоящих
вещей, но и прошедших, даже идеи отрицания, относительного, гибнущего, смерти, уничтожения и под Сила этого аргумента заключается в прямом отожествлении понятий, возникающих в мире явлений и по поводу их, с самыми идеями, но это прямолинейное отожествление отнюдь не вытекает из платоновского учения, ибо мир идей, хотя и имманентен миру явлений, как его основа, но вместе с тем и принципиально от него отличается Идеи в нем погружены в становление и небытие, терпят многочисленные преломления и отражения, собственно и составляющие область относительного.
На этом же смешении идей и понятий всецело основан и следующий аргумент Аристотеля, будто бы согласно теории идей для каждой
вещи должно
существовать несколько и даже много идей, напр., для человека — животное, двуногое, человек и под.
Бемизм есть динамический спинозизм, концепция же отношения Бога к миру у обоих одна и та же [Cp., напр., у Спинозы: «Я раскрыл природу Бога и его свойства, а именно, что он необходимо
существует; что он един; что он
существует и действует по одной только необходимости своей природы; что он составляет свободную причину всех
вещей; что все
существует в Боге и, таким образом, зависит от него, что без него не может ни
существовать, ни быть представляемо; и наконец, что все предопределено Богом и именно не из свободы вовсе или абсолютного благоизволения, а из абсолютной природы Бога, иными словами, бесконечного его могущества…
Ибо она включает в себя все
вещи, и все, что
существует, имеет устойчивость лишь через нее.
Объективной истины не
существует. Нелепо искать объективных ценностей. «Как будто ценности скрыты в
вещах, и все дело только в том, чтоб овладеть ими!» — иронизирует Ницше. Ценности
вещей скрыты не в
вещах, а в оценивающем их человеке. «Нет фактов, есть только интерпретации». Поскольку дело идет об оценке жизни, о выяснении ее «смысла», это, несомненно, так.
«
Существуют вещи, которые только интеллект способен искать, но которых он сам по себе никогда не найдет.
Никакой органичности, целостности, тоталитарности в обществе не
существует, общество всегда частично, и утверждение за общественным образованием целостной органичности есть ложная сакрализация относительных
вещей.
При этом случае маленьким красноречивым переводчиком передано боярину, сколько ошибаются жители Москвы, почитая лекаря за колдуна; что наука снабдила его только знанием естественных сил и употребления их для пользы человека; что, хотя и
существуют в мире другие силы, притягательные и отталкивающие, из которых человек, посвященный в тайны их разложения и соединения, может делать
вещи, с виду чудесные для неведения, однако он, Антон-лекарь, к сожалению, не обладает познанием этих сил, а только сам ищет их.
— Ну, так сделай ты для меня одну
вещь. Я высохла, я сделалась черства, болтаясь между скверными мужчинами и глупыми барынями. Мне забыть нужно, Степа, что
существуют на свете мужчины. Меня надо толкнуть туда, где женская любовь обращена на все то, что есть самого святого на свете! И чтоб сейчас же от меня потребовали, как бы это сказать… de la résignation [безропотности (фр.).], жертв, чтоб я тратила каждый день все, что у меня только осталось в душе человеческого!..
В России привыкли смотреть на
вещи иначе, чем смотрят люди за границей, поэтому русским и не приходит в голову, например, таких
вещей, чтобы в Бельгии хлопотали об интересах Германии и Франции, как о своих собственных, а между тем то, чего русские почти не знают и не понимают, то есть международная солидарность,
существует во всей Западной Европе.
— На этот отдел, — сказал мне капитан Тыртов, — к сожалению, обращено мало внимания. Ведь склад Её Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны
существует, как известно, большею частью на пожертвования частных лиц, а жертвователи почему-то не считают необходимыми для воинов
вещи для хозяйственного обихода. В этом случае они очень и очень ошибаются…
«
Существует только единственный путь достижения свободы — цели человечества, путь отрешения от этой маленькой жизни, этого маленького мира, от этой земли, небес, тела, земных чувств, путь отрешения от всех
вещей» [См. Вивекананда.
— Да что ж прикажешь мне, плакать, что ли… Пусть
существуют призраки и привидения. Они сами по себе, а я сам по себе. Я им не мешаю, пусть не мешают мне и они. Я смотрю на
вещи эти проще. Готов верить и готов и не верить.
Чиновнику без жалования, для того чтобы
существовать, нужно тратить или запасы или продавать
вещи, и каждый день жизни приближает его к полной погибели, точно так же крестьянина, принужденного покупать дорогой хлеб свыше обычного, обеспеченного определенным заработком количества, с той разницей, что, спускаясь ниже и ниже, чиновник, пока он жив, не лишается возможности получить место и восстановить свое положение, крестьянин же, лишаясь лошади, поля, семян, лишается окончательно возможности поправиться.
Вопрос этот не затруднил Петра Иваныча. Он выразил желанье иметь комнаты, чай, самовар, ужин, обед, пищу для прислуги — одним словом, те
вещи, для которых и
существуют гостиницы, и когда г-н Chevalier, удивленный невинностью старичка, полагавшего, должно быть, что он находится в Трухменской степи, или полагавшего, что все эти
вещи ему будут отпускаться даром, объявил, что все это можно иметь, Петр Иваныч пришел в восторженное состояние.