Неточные совпадения
Он спросил ужинать и стал рассказывать ей подробности бегов; но в тоне, во взглядах его, всё более и более делавшихся холодными, она
видела, что он не простил ей ее
победу, что то чувство упрямства, с которым она боролась, опять устанавливалось в нем.
Однажды капитан Гоп,
увидев, как он мастерски вяжет на рею парус, сказал себе: «
Победа на твоей стороне, плут». Когда Грэй спустился на палубу, Гоп вызвал его в каюту и, раскрыв истрепанную книгу, сказал...
Вода сбыла, и мостовая
Открылась, и Евгений мой
Спешит, душою замирая,
В надежде, страхе и тоске
К едва смирившейся реке.
Но, торжеством
победы полны,
Еще кипели злобно волны,
Как бы под ними тлел огонь,
Еще их пена покрывала,
И тяжело Нева дышала,
Как с битвы прибежавший конь.
Евгений смотрит:
видит лодку;
Он к ней бежит, как на находку;
Он перевозчика зовет —
И перевозчик беззаботный
Его за гривенник охотно
Чрез волны страшные везет.
«Излишне велика, купечески здорова, — с досадой отмечал Самгин; досаду сменило удовлетворение тем, что он
видит недостатки этой женщины. — И платье безвкусно», — добавил он, говоря: — Ты отлично вооружилась для
побед над французами.
«Вот уж до чего я дошел: стыжусь своего идола — значит,
победа близка!» — радовался он про себя, хотя ловил и уличал себя в том, что припоминает малейшую подробность о ней,
видит, не глядя, как она войдет, что скажет, почему молчит, как взглянет.
—
Видите, кузина, для меня и то уж счастье, что тут есть какое-то колебание, что у вас не вырвалось ни да, ни нет. Внезапное да — значило бы обман, любезность или уж такое счастье, какого я не заслужил; а от нет было бы мне больно. Но вы не знаете сами, жаль вам или нет: это уж много от вас, это половина
победы…
Оно, пожалуй, красиво смотреть со стороны, когда на бесконечной глади вод плывет корабль, окрыленный белыми парусами, как подобие лебедя, а когда попадешь в эту паутину снастей, от которых проходу нет, то
увидишь в этом не доказательство силы, а скорее безнадежность на совершенную
победу.
Шабашкин,
видя, что он не в духе, поклонился и спешил удалиться. А Кирила Петрович, оставшись наедине, стал расхаживать взад и вперед, насвистывая: «Гром
победы раздавайся», что всегда означало в нем необыкновенное волнение мыслей.
Император Александр не верил своей
победе над Наполеоном, ему было тяжело от славы, и он откровенно относил ее к богу. Всегда наклонный к мистицизму и сумрачному расположению духа, в котором многие
видели угрызения совести, он особенно предался ему после ряда
побед над Наполеоном.
Ницше
видел героизм в
победе над страданием,
победе, не ждущей награды.
Смысл любви — в
победе над смертью, и достижение вечной личной жизни Н. Федоров также
видит в связи между рождением и смертью.
И пусть неверующие, смотрящие со стороны, не ждут чудес от христианина, чтобы поверить, чтобы войти в мистический круг; они ведь не
видят чуда, реально уже совершившегося, чуда воскресения Христа, и ничего не
увидят до тех пор, пока свободная любовь не одержит в них
победы над вынужденной силой.
Христианство не считает страдание сущностью бытия,
видит в страдании лишь болезнь бытия, лишь уклон к небытию (смерть), и
победу над страданием
видит в утверждении высшего бытия, в освобождении от болезненного небытия.
Он думал, что «милостивая пани» играет для собственного своего удовольствия и не обращает на них внимания. Но Анна Михайловна слышала в промежутках, как смолкла ее соперница-дудка,
видела свою
победу, и ее сердце билось от радости.
Было странно и неловко слушать, что они сами о себе говорят столь бесстыдно. Я знал, как говорят о женщинах матросы, солдаты, землекопы, я
видел, что мужчины всегда хвастаются друг перед другом своей ловкостью в обманах женщин, выносливостью в сношениях с ними; я чувствовал, что они относятся к «бабам» враждебно, но почти всегда за рассказами мужчин о своих
победах, вместе с хвастовством, звучало что-то, позволявшее мне думать, что в этих рассказах хвастовства и выдумки больше, чем правды.
Вольно и невольно наблюдая эти отношения, часто с поразительной и поганой быстротой развивающиеся на моих глазах с начала до конца, я
видел, как Сидоров возбуждал у бабы доброе чувство жалобами на свою солдатскую жизнь, как он опьяняет ее ласковой ложью, а после всего, рассказывая Ермохину о своей
победе, брезгливо морщится и плюет, точно принял горького лекарства.
Между прочим, Пепко страдал особого рода манией мужского величия и был убежден, что все женщины безнадежно влюблены в него. Иногда это проявлялось в таких явных формах, что он из скромности утаивал имена. Я плохо верил в эти бескровные
победы, но успех был несомненный. Мелюдэ в этом мартирологе являлась последней жертвой, хотя впоследствии интендант Летучий и уверял, что
видел собственными глазами, как ранним утром из окна комнаты Мелюдэ выпрыгнул не кто другой, как глупый железнодорожный чухонец.
Со стен
видели, как всё теснее сжималась петля врагов, как мелькают вкруг огней их черные тени; было слышно ржание сытых лошадей, доносился звон оружия, громкий хохот, раздавались веселые песни людей, уверенных в
победе, — а что мучительнее слышать, чем смех и песни врага?
Предметом драмы непременно должно быть событие, где мы
видим борьбу страсти и долга, — с несчастными последствиями
победы страсти или с счастливыми, когда побеждает долг.
Родилась ли она с ней? Залегла ли она в тяжелые дни детства? Дни монологов в одиночестве на забытом кладбище?… Но и теперь, после ее великой
победы — недавнего бенефиса, когда именно жить да радоваться, — я
видел мелькнувший налет этой таинственной грусти.
Подойдя к двери, я услышал шум драки. Действительно, шло побоище. Как оказалось после, пятеро базарных торговцев и соборных певчих избивали пятерых актеров, и
победа была на стороне первых. Прислуга и хозяин сочувствовали актерам, но боялись подступиться к буйствующим. Особенно пугал их огромного роста косматый буян, оравший неистовым басом. Я
увидел тот момент свалки, когда этот верзила схватил за горло прижатого к стене юношу, замахнулся над ним кулаком и орал: «Убью щенка!»
Я
вижу трофеи наши, и среди их Героя Румянцева, который, не изменив всегдашнего спокойного лица своего, пишет к Монархине донесение о славнейшей
победе в мире.
Народ, изумленный его величием, невольно и смиренно повиновался, но скоро, не
видя уже героя, пробудился от глубокого сна, и Олег, испытав многократно его упорную непреклонность, удалился от Новагорода с воинством храбрых варягов и славянских юношей, искать
победы, данников и рабов между другими скифскими, менее отважными и гордыми племенами.
Видя, что здесь
победа будет для меня легче, Черевин и Мартынов предупредили старика Рубановского и пустились в объяснения еще более темные и непонятные, чем самый текст, который следовало объяснить.
«Экая славная девочка! — подумал граф, снова вставив стеклышко, глядя на нее, и, как будто усаживаясь на окне, стараясь ногой тронуть ее ножку. — И как она хитро дала мне почувствовать, что я могу
увидеть ее в саду у окна, коли захочу». Лиза даже потеряла в его глазах большую часть прелести: так легка ему показалась
победа над нею.
И вдруг так же ясно, как ужасную
победу свою,
видит Искариот ее зловещую шаткость.
В этом „все равно“ студенты явно
увидели свою
победу, свое торжество.
Донжуанство имеет свои глубокие корни в антиномической природе любви, но
видеть в третьем поле и третьем пути (помимо девства и брака) какое-то преодоление и
победу, или же нечто эсхатологическое, нет никаких оснований.
Нет задачи для человека труднее
победы над самим собой, ибо грех проникает во все поры нашего существа, и этого можно до времени просто только не
видеть.
Как же смогли б вы, Эней, защитить, вопреки и бессмертным,
Трою высокую, если теперь ниспослать вам
победуХочет сам Зевс, а вы лишь трепещете, стоя без битвы?
Видел когда-то других я людей, — только собственной силе,
Собственной смелости духа и мощи они доверяли…
Владея натурой быстрой, поднимавшейся до великого разгара страстей и вслед затем падавшей до совершенного бесстрастия, Глафира никогда не предполагала такого измельчания характеров, какое
увидела при первых же своих столкновениях и
победах.
— Могу охотно: я
видел более всего нежданные
победы духа злобы над чувствами добрейших смертных.
— Да.
Видите, оно так и есть. Но однажды — помните, в тот вечер, когда с вами произошел припадок, — она созналась мне, что чувствует приближение и
победу «невидимого». Чтоб не покориться ему, она
видела только одно средство — смерть. Но чтоб эта смерть поменьше доставила горя близким. Разговор был чисто отвлеченный… Ну, а перед самою смертью, почти уже в бреду, она взяла с меня слово никому не рассказывать о нашем разговоре… Как вы думаете, можно из этого что-нибудь заключить?
Переход к царству свободы есть
победа над первородным грехом, который Маркс
видел в эксплуатации человека человеком.
О, я верю и знаю, воротятся волны, взмоют еще выше, и падут наконец проклятые твердыни мира. Я не об этом. Но я ясно
вижу теперь, — не тем живут эти люди, чем живут Мороз, Розанов, Дядя-Белый. Тогда иначе было бы все и больше было бы
побед. Не в борьбе их жизнь и не в процессе достижения, не в широком размахе напрягавшихся сил.
В августе, при Кунерсдорфе, произошло кровопролитное сражение, первое, в котором участвовал Суворов. В первый раз изменил тут Фридрих своему обычному благоразумию и убедил себя в
победе, не
видев еще неприятеля. К королю прибыл курьер от герцога Фердинанда Брауншвейгского с известием о разбитии французов при Миндане.
Я буду держаться вдали от огня, если вы с обычною храбростью смешаете неприятельские ряды; но если
победа будет хотя на минуту нерешительна, вы
увидите, что ваш император подвергнется первым ударам!»
Молодой генерал Жуберт,
видя, что
победа склонилась на сторону русских, сам повел в штыки свое войско, ободрял солдат, но роковая пуля сразила республиканского генерала. Он пал как герой, и последние его слова были...
Тут Александр Васильевич Суворов впервые
видел русские войска в настоящем деле, и в душе его сложилось убеждение, что с ними можно легко победить весь мир. Тут впервые назвал он русского солдата «чудо-богатырем» и это название сохранил за ним всю свою жизнь, так как не имел случая ни разу убедиться в его неправильности. Русские дрались с тем сознательным одушевлением, которое уже одно дает верный залог
победы.
— Но как дерзнул ты заключить мир не только без моего согласия, но даже не посоветовавшись со мной?.. Мир невыгодный, и в тот самый день, когда Ушаков одержал
победу над турецким флотом у мыса Калакрии, когда султан уже трепетал
видеть русский флот под стенами Царьграда… Несчастный!
Присутствие его в войске, которое с нетерпением желало
видеть его посреди себя, было лучшим ручательством за
победу.
Ему не столько сладостны
победы над царями, как
видеть Паткуля у себя в плену!
— Меня не соблазняет
победами, воинскими триумфами, когда я
вижу, что они напрасны и гибельны. Солдаты не так дешевы, чтобы ими транжирить и швырять по-пустому… Упаси Бог тратить людей, я не кожесдиратель-людоед… тысячи лягут даром… Да и полководец я не по своей воле, а по указу… не в моей это природе… Не могу
видеть крови, ран, слышать стоны и вопли истерзанных, изуродованных людей… Гуманитет излишний несовместим с войною. Так-то…
Несколько раз,
видя его мрачным и растерянным, она хотела первая заговорить с ним, решалась даже дать косвенное согласие на их брак, с тем, чтобы она уехали навсегда за границу, но сердце княгини Гариной одерживало после сильной борьбы
победу над сердцем матери.
«Постой, желтолицый, не очень ли рано
Победу ты
видишь в мечтах?
Забрался в средину ты русского стана,
Забыв о своих островках...
Он день ото дня все более и более, к ужасу своему,
видел и понимал, что увлечение этой наивной девочкой серьезно, что в его сердце, сердце старого ловеласа, привыкшего к легким
победам, неразборчивого даже подчас в средствах к достижению этих
побед, закралось какое-то не испытанное еще им чувство робости перед чистотой этого ребенка и не только борется, но даже побеждает в этом сердце грязные желания, пробужденные этой же чистотой.
Немного времени спустя я
видел другого главнокомандующего, графа Паскевича-Эриванского, у моей батареи, во время осады Варшавы. Голубые глаза его так приветливо смотрели, лицо сияло удовольствием, улыбка возвышала дух войска и заранее сулила ему
победу.
По улыбке надменного торжества, игравшей на губах последней при встрече с ним, он
видел, что не только ее ставка в игре с графом выиграна, но что она догадывается, что эта ее
победа далеко ему не приятна. Несколько, будто шутя, брошенных ею слов в разговор с ним окончательно его в этом убедили. Он понял, что это открытие не пройдет ему даром со стороны мстительной женщины и не только отзовется на его дальнейшей судьбе, но и на участи горячо любимой им девушки Глаши.
Никласзон, чутьем узнавший о приезде своего высокого доверителя и бежавший сломя голову, чтобы его встретить, вдруг остановился; но,
видя опять, что он не помеха, сделал несколько шагов вперед, превратился весь душою и телом в поклон и спешил поздравить его превосходительство с благополучным прибытием в свою резиденцию после таких трудов и одержания столь знаменитой
победы над Карлом XII.
Вас не поразят здесь дикие величественные виды, напоминающие поэтический мятеж стихий в один из ужасных переворотов мира; вы не
увидите здесь грозных утесов, этих ступеней, по коим шли титаны на брань с небом и с которых пали, разбросав в неровном бою обломки своих оружий, доныне пугающие воображение; вы не
увидите на следах потопа, остывших, когда он стекал с остова земли, векового дуба, этого Оссиана лесов, воспевающего в час бури
победу неба над землей; вы не услышите в реве потока, брошенного из громовой длани, вечного отзыва тех богохульных криков, которые поражали слух природы в ужасной борьбе создания с своим творцом.