Неточные совпадения
— Долли, постой, душенька. Я
видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая
поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он к каждому слову прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это увлечение не души его…
— Для кого-нибудь да берегу, — говорил он задумчиво, как будто глядя вдаль, и продолжал не верить в
поэзию страстей, не восхищался их бурными проявлениями и разрушительными следами, а все хотел
видеть идеал бытия и стремления человека в строгом понимании и отправлении жизни.
— Да говорите же что-нибудь, рассказывайте, где были, что
видели, помнили ли обо мне? А что страсть? все мучает — да? Что это у вас, точно язык отнялся? куда девались эти «волны
поэзии», этот «рай и геенна»? давайте мне рая! Я счастья хочу, «жизни»!
— Я не
вижу обыкновенно снов или забываю их, — сказала она, — а сегодня у меня был озноб: вот вам и
поэзия!
— Попробую, начну здесь, на месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм и комедий, — картина их виднее будет издалека. Даль оденет их в лучи
поэзии; я буду
видеть одно чистое создание творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
Он это
видел, гордился своим успехом в ее любви, и тут же падал, сознаваясь, что, как он ни бился развивать Веру, давать ей свой свет, но кто-то другой, ее вера, по ее словам, да какой-то поп из молодых, да Райский с своей
поэзией, да бабушка с моралью, а еще более — свои глаза, свой слух, тонкое чутье и женские инстинкты, потом воля — поддерживали ее силу и давали ей оружие против его правды, и окрашивали старую, обыкновенную жизнь и правду в такие здоровые цвета, перед которыми казалась и бледна, и пуста, и фальшива, и холодна — та правда и жизнь, какую он добывал себе из новых, казалось бы — свежих источников.
Нужно ли вам
поэзии, ярких особенностей природы — не ходите за ними под тропики: рисуйте небо везде, где его
увидите, рисуйте с торцовой мостовой Невского проспекта, когда солнце, излив огонь и блеск на крыши домов, протечет чрез Аничков и Полицейский мосты, медленно опустится за Чекуши; когда небо как будто задумается ночью, побледнеет на минуту и вдруг вспыхнет опять, как задумывается и человек, ища мысли: по лицу на мгновенье разольется туман, и потом внезапно озарится оно отысканной мыслью.
Проехав множество улиц, замков, домов, я выехал в другие ворота крепости, ко взморью, и успел составить только пока заключение, что испанский город — город большой, город сонный и город очень опрятный. Едучи туда, я думал, правду сказать, что на меня повеет дух падшей, обедневшей державы, что я
увижу запустение, отсутствие строгости, порядка — словом,
поэзию разорения, но меня удивил вид благоустроенности, чистоты: везде видны следы заботливости, даже обилия.
Без возражений, без раздражения он не хорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прерываться, тут надобно было его
видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайной силой, с необычайной
поэзией развивал свою мысль.
— О нет! — поправляется Марья Андреевна,
видя, что аттестация ее не понравилась Анне Павловне, — я надеюсь, что мы исправимся. Гриша! ведь ты к вечеру скажешь мне свой урок из «
Поэзии»?
Директор одобрил записку всецело, только тираду о страстях вычеркнул, найдя, что в деловой бумаге
поэзии и вообще вымыслов допустить нельзя. Затем положил доклад в ящик, щелкнул замком и сказал, что когда наступит момент, тогда все, что хранится в ящике, само собой выйдет оттуда и
увидит свет.
— Не слушайте Петра Иваныча: рассуждайте с ним о политике, об агрономии, о чем хотите, только не о
поэзии. Он вам никогда об этом правды не скажет. Вас оценит публика — вы
увидите… Так будете писать?
Бутлер был тут же. Он старался
видеть и в этом военную
поэзию, но в глубине души ему жалко было Ивана Матвеевича, но остановить его не было никакой возможности. И Бутлер, чувствуя хмель в голове, потихоньку вышел и пошел домой.
За полвека много я пересмотрел замечательных Гамлетов, но ни разу не
видел настоящей Офелии, создания Шекспира, «сотканной из тончайшего эфира
поэзии».
Возьмите всю
поэзию, всю живопись, скульптуру, начиная с любовных стихов и голых Венер и Фрин, вы
видите, что женщина есть орудие наслаждения; она такова на Трубе и на Грачевке и на придворном бале.
Мы не менее других готовы смеяться над реторикою; но, признавая законными все потребности человеческого сердца, как скоро замечаем их всеобщность, мы признаем важность этих поэтических распространений, потому что всегда и везде
видим стремление к ним в
поэзии: в жизни всегда есть эти подробности, не нужные для сущности дела, но необходимые для сто действительного развития; должны они быть и в
поэзии.
— Очень много; правда, что многие из действительных событий неправдоподобны, основаны на слишком редких, исключительных положениях или сцеплениях обстоятельств и потому в настоящем своем виде имеют вид сказки или натянутой выдумки (из этого можно
видеть, что действительная жизнь часто бывает слишком драматична для драмы, слишком поэтична для
поэзии); но очень много есть событий, в которых, при всей их замечательности, нет ничего эксцентрического, невероятного, все сцепление происшествий, весь ход и развязка того, что в
поэзии называется интригою, просты, естественны.
Что содержание
поэзии не исчерпывается тремя известными элементами, внешним образом
видим из того, что ее произведения перестали вмещаться в рамки старых подразделений.
Мы думаем, что нет у нас достаточно данных для того, чтобы обвинять народность в безобразиях
поэзии и даже самой жизни, и есть, напротив, данные, позволяющие
видеть причину их в обстоятельствах, пришедших извне.
В начале греческой
поэзии видим мы, правда, взбалмошных Менелаев и Агамемнонов да сладострастных Парисов, из-за которых народы проливают кровь свою; но во время высшего развития греческой цивилизации являются и Аристофановы поселяне.
Одаренный проницательностью художника, Пушкин скоро постиг характер этого общества и, не стесняясь уже классическими приличиями, изобразил его просто и верно; общество было в восторге, что
видит наконец настоящую, не игрушечную
поэзию, и принялось читать и перечитывать Пушкина.
Когда человечество, еще не сознавая своих внутренних сил, находилось совершенно под влиянием внешнего мира и, под влиянием неопытного воображения, во всем
видело какие-то таинственные силы, добрые и злые, и олицетворяло их в чудовищных размерах, тогда и в
поэзии являлись те же чудовищные формы и та же подавленность человека страшными силами природы.
Из всего, что мы сказали, можно уже
видеть, что
поэзии лирической никак нельзя отказать в важном значении для общества.
Точно так — отдать в назначенный срок занятые деньги — дело доброе и честное, но оно не заключает в себе
поэзии, потому что мы не
видим в нем ни особенного умственного развития, ни изящества.
Видя его восхищение, купец был тронут и заинтересован такой сильной страстью к
поэзии.
Пойдем, красотка моя!
«Исполню все, что велишь»,
Как сказал старичок Шекспир…
Ты
видишь теперь, что и я
Поэзии очень не чужд!
Соединить эти два требования — внести в историю свой вымысл, но вымысл этот основать на истории, вывести его из самого естественного хода событий, неразрывно связать его со всей нитью исторического рассказа и все это представить так, чтобы читатель
видел пред собою, как живые личности, знакомые ему в истории и изображенные здесь в очаровании
поэзии, — со стороны их частного быта и внутренних сокровенных дум и стремлений, — вот задача исторического романиста.
Противная рожа Франца и его бочонок расстроили несколько мое поэтическое настроение, но скоро
поэзия опять восторжествовала, когда я услышал сзади себя шум экипажа и, оглянувшись,
увидел тяжелый шарабан, запряженный в пару гнедых лошадок, а в тяжелом шарабане на кожаном ящикообразном сиденье — мою новую знакомку, «девушку в красном», говорившую со мной за два дня до этого про «электричество», убившее ее мать…
И опять в ушах ровная пряжа Паулиного нахваливания: отец — то-то… Мать — то-то… Младшая без слез не может
видеть букашки… (Ложь!) Старшая знает наизусть всю французскую
поэзию… Пусть фрау фюрстин сама проверит…
Когда вы познакомитесь с нашей прекрасной малороссийской
поэзией, на чем я по праву дружбы буду непременно настаивать, то вы
увидите, что тут нет необходимости: у нас воспевают такое «лихо», которое «смеется».
Семипалатов поднял свое улыбающееся лицо и
увидел перед собой чиновника Мердяева. Мердяев стоял перед ним и, выпучив глаза, подносил ему бумагу для подписи. Семипалатов поморщился: проза прервала
поэзию на самом интересном месте.
— Простота, — отвечает он, — всего лучше, ее любит бог, и в ней
поэзия жизни. Я сам служил в военной службе и хотя по семейным делам вынужден был ее оставить, при самом счастливом ходе, но военные привычки во мне остались, и я враг всех церемоний. Но вы, я
вижу, господа, в сюртуках, а здесь жарко?
Смейтесь, господин офицер! вы
видите перед собою упсальского студента богословия и
поэзии!..
Вот за что, ребята, вперед! И полюбить нужно эту работу, найти в ней счастье,
поэзию и красоту,
увидеть величайшую нашу гордость в том, чтоб работа наша была без брака, была бы ладная и быстрая. Помните, товарищи, что в этих производственных боях мы завоевываем не условия для создания социализма, а уже самый социализм, не передовые там какие-нибудь позиции, а главную, основную крепость.
Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы
видят исключительную прелесть и
поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.