О страстной любви к нему этой барышни говорил спокойно и утвердительно, и, несмотря уже на общую нелепость рассказа, так дико было слышать такую романическую историю о
влюбленной девице от человека под пятьдесят лет, с такой унылой, огорченной и уродливой физиономией.
Неточные совпадения
Влюбленному всего дороже скромность
И робкая оглядка у
девицы;
Сам-друг она оставшись с милым, ищет
Как будто где себе защиты взором.
Опущены стыдливые глаза,
Ресницами покрыты; лишь украдкой
Мелькнет сквозь них молящий нежно взор.
Одной рукой ревниво держит друга,
Другой его отталкивает прочь.
А ты меня любила без оглядки,
Обеими руками обнимала
И весело глядела.
После истории
девицы Лимы следовала новая повесть: «Княгиня Вера и
влюбленный телеграфист».
Ей казалось, что она говорит искренно. Бодрящая свежесть осеннего воздуха, вокзальная суета, сознание своей красоты, удовольствие чувствовать на себе
влюбленный взгляд Боброва — все это наэлектризовало ее до того состояния, в котором истеричные натуры лгут так вдохновенно, так пленительно и так незаметно для самих себя. С наслаждением любуясь собой в новой роли
девицы, жаждущей духовной поддержки, она чувствовала потребность говорить Боброву приятное.
Такое несчастное положение
девицы, особливо еще
влюбленной.
Колдун-влюбленный предает себя в руки темных демонов, играет с огнем: у семидесяти семи братьев, сидящих на столбе, он просит «стрелу, которая всех пыльчее и летчее, чтобы стрелить
девицу в левую титьку, легкие и печень».
— Какой душонок! Картинка! Прелесть! Красавинька! — вспыхивая до ушей, прошептала Феничка,
влюбленными глазами глядя на девочку. — Я выбираю ее своим предметом,
девицы. Слышите? — неожиданно обратилась она ко всем.
А Наденька страдает за меня, но в то же время сознание, что против сидит
влюбленный в нее человек, доставляет ей, по-видимому, величайшее наслаждение. Покончив с мужчинами,
девицы говорят о любви. После длинного разговора о любви одна из
девиц встает и уходит. Оставшиеся начинают перемывать косточки ушедшей. Все находят, что она глупа, несносна, безобразна, что у нее лопатка не на месте.
— Вот каковы
влюбленные трабанты его величества! — говорила Шнурбаух, вполголоса и вздыхая,
девице Горнгаузен. — Месяцы кажутся им часами. Ах! и я знала некогда времечко, летевшее для меня стрелою!
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку
девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали
влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.