Неточные совпадения
Да и само
существование внешнего мира утверждается лишь верой.
Все разговоры их ведутся на эту тему и не исчерпаются никогда, потому что они всецело сосредоточились в испуге, и никакие влияния, ни
внешние, ни внутренние, не могут внести иные элементы в их скудное
существование.
Ежели вообще даже
внешняя перемена в обычной жизненной обстановке неудобно отражается на человеческом
существовании, то тем тяжелее действует утрата отношений, имеющих дружеский характер, особенно если одною из сторон эта утрата принимается равнодушно.
Благодаря этой случайности,
существование Порфирия Владимирыча с
внешней стороны изменилось к лучшему.
Вообще она жила, как бы не участвуя лично в жизни, а единственно в силу того, что в этой развалине еще хоронились какие-то забытые концы, которые надлежало собрать, учесть и подвести итоги. Покуда эти концы были еще налицо, жизнь шла своим чередом, заставляя развалину производить все
внешние отправления, какие необходимы для того, чтоб это полусонное
существование не рассыпалось в прах.
Приведу, для примера, один вопрос, разным образом, но чрезвычайно часто предлагаемый дилетантами: «Как безвидное, внутреннее превратилось в видимое,
внешнее, и что оно было прежде
существования внешнего?» Наука потому не обязана на это отвечать, что она и не говорила, что два момента, существующие как внутреннее и
внешнее, можно разъять так, чтоб один момент имел действительность без другого.
В науке природа восстановляется, освобожденная от власти случайности и
внешних влияний, которая притесняет ее в бытии; в науке природа просветляется в чистоте своей логической необходимости; подавляя случайность, наука примиряет бытие с идеей, восстановляет естественное во всей чистоте, понимает недостаток
существования (des Daseins) и поправляет его, как власть имущая.
В науке истина, облеченная не в вещественное тело, а в логический организм, живая архитектоникой диалектического развития, а не эпопеей временного бытия; в ней закон — мысль исторгнутая, спасенная от бурь
существования, от возмущений
внешних и случайных; в ней раздается симфония сфер небесных, и каждый звук ее имеет в себе вечность, потому что в нем была необходимость, потому что случайный стон временного не достигает так высоко.
Но им не того хочется: им хочется освободить сущность, внутреннее, так, чтоб можно было посмотреть на него; они хотят какого-то предметного
существования его, забывая, что предметное
существование внутреннего есть именно
внешнее; внутреннее, не имеющее
внешнего, просто — безразличное ничто.
Личность реализует своё
существование и свою судьбу в противоречиях и сочетаниях конечного с бесконечным, относительного и абсолютного, единого и многого, свободы и необходимости, внутреннего и
внешнего.
Напрасно Гекер сводит литургическую жизнь церкви к
внешнему обряду, к чему-то вроде суеверной магии, а то время как в ней есть духовная глубина, есть отображение небесной жизни, Учение Хомякова о церкви, т. е. учение о соборности и свободе, представляется Гекеру утопией, которая нигде никогда не была реализована, только потому, что для него реальность исчерпывается эмпирической данностью, что он не способен понять
существования идейного в онтологическом смысле мира, который находится за миром эмпирическим, противополагается ему и вместе с тем действует в нем.
И всегда были и теперь есть среди этих людей еще такие люди, которые вследствие своего
внешнего исключительного положения считают себя призванными руководить человечеством и сами, не понимая смысла человеческой жизни, учили и учат других людей жизни, которой они не понимают: тому, что жизнь человеческая есть не что иное, как личное
существование.
Людям мирского учения, направившим свой разум на устройство известных условий
существования, кажется, что увеличение блага жизни происходит от лучшего
внешнего устройства своего
существования. Лучшее же
внешнее устройство их
существования зависит от большего насилия над людьми, прямо противоположного любви. Так что, чем лучше их устройство, тем меньше у них остается возможности любви, возможности жизни.
Человеку, понимающему свою жизнь, как известное особенное отношение к миру, с которым он вступил в
существование и которое росло в его жизни увеличением любви, верить в свое уничтожение всё равно, что человеку, знающему
внешние видимые законы мира, верить в то, что его нашла мать под капустным листом и что тело его вдруг куда-то улетит, так что ничего не останется.
Целью живых существ представляется при этом
внешнем наблюдении — сохранение своей личности, сохранение своего вида, воспроизведение себе подобных и борьба за
существование, и эта самая воображаемая цель жизни навязывается и человеку.
Люди не видят того, что ничто, ноль, на что бы он ни был помножен, остается тем же, равным всякому другому — нолем, не видят, что
существование животной личности всякого человека одинаково бедственно и не может быть никакими
внешними условиями сделано счастливым.
Но нас смущает то, что мы не видим причин и действий нашей истинной жизни так, как видим причины и действия во
внешних явлениях: не знаем, почему один вступает в жизнь с такими свойствами своего я, а другой с другими, почему жизнь одного обрывается, а другого продолжается? Мы спрашиваем себя: какие были до моего
существования причины того, что я родился тем, что я есмь. И что будет после моей смерти от того, что я буду так пли иначе жить? И мы жалеем о том, что не получаем ответов на эти вопросы.
Наталья Федоровна говорила совершенно искренно, она действительно даже не подозревала о
существовании среди графской дворни женщины, заслуживающей ее исключительного внимания, в чем, видимо, так настойчиво сомневалась ее странная поздняя гостья, имевшая, по крайней мере, по ее
внешнему виду, полное право на такое внимание.