Неточные совпадения
«Что меня смутило? — размышлял он. — Почему я не сказал мальчишке того, что должен был сказать? Он, конечно, научен и подослан пораженцами, большевиками. Возможно, что им руководит и чувство личное — месть за его мать. Проводится в жизнь лозунг Циммервальда: превратить
войну с
внешним врагом в гражданскую
войну, внутри страны. Это значит: предать страну, разрушить ее… Конечно так. Мальчишка, полуребенок — ничтожество. Но дело не в человеке, а в слове. Что должен делать я и что могу делать?»
Многое должно после
войны измениться во
внешней, государственной судьбе Польши, и невозможен уже возврат к старому ее угнетению.
Зло, живущее в каждом из нас, выявляется в
войне, и ни для кого из нас
война не есть что-то
внешнее, от чего можно отвернуться.
Война лишь проявляет зло, она выбрасывает его наружу.
Внешний факт физического насилия и физического убийства нельзя рассматривать, как самостоятельное зло, как источник зла. Глубже лежат духовное насилие и духовное убийство. А способы духовного насилия очень тонки и с трудом уловимы. Иные душевные движения и токи, иные слова, иные чувства и действия, не имеющие признаков физического насилия, более убийственны и смертоносны, чем грубое физическое насилие и разрушение.
Можно сказать, что
война происходит в небесах, в иных планах бытия, в глубинах духа, а на плоскости материальной видны лишь
внешние знаки того, что совершается в глубине.
Но эта ниспосланная нам
война, может быть, самая страшная из всех бывших
войн, есть во всяком случае страдальческое испытание для современного человечества, развращенного буржуазным благополучием и покоем, поверившего в возможность мирной
внешней жизни при внутреннем раздоре.
Война должна освободить нас, русских, от рабского и подчиненного отношения к Германии, от нездорового, надрывного отношения к Западной Европе, как к чему-то далекому и
внешнему, предмету то страстной влюбленности и мечты, то погромной ненависти и страха.
Иные отвергают
войну с дуалистической точки зрения, по которой существует совершенно самостоятельная сфера материальная,
внешнего, насильственного, отдельная и противоположная духовному, внутреннему и свободному.
Внешние враги примолкли, слухи о близкой
войне оказываются несостоятельными — следовательно, не предвидится и случая для покрытия себя славою.
—
Внешними врагами мы называем все те самые государствия, с которыми нам приходится вести
войну. Францюзы, немцы, атальянцы, турки, ивропейцы, инди…
«Однако все-таки можно допустить, что обмен взглядов между заинтересованными народами поможет в известной степени международному соглашению и сделает возможным значительное уменьшение военных расходов, давящих теперь европейские народы в ущерб разрешению социальных вопросов, необходимость которого чувствуется каждым государством отдельно под угрозой вызвать внутреннюю
войну усилиями предотвратить
внешнюю.
Но есть
войны протестующие, когда общество отбивает себе права жизни от какой-нибудь домашней тирании или от
внешнего насилия: те
войны почтенны, и вожди их стоят благословения людей.
Я дерзну напомнить вам то время, когда Россия, сражаясь с сильным
внешним неприятелем, видела язву, смерть, волнение в стенах Московских и скоро после — безумный, яростный бунт, который пламенною рекою разливался по обширным странам ее; когда завистники Екатерины, сильные Цари, радовались нашему бедствию и грозили Ей новою
войною… тогда, тогда надлежало видеть славу мужественных Ее добродетелей!
Уже Депутаты Российские сообщали друг другу свои мысли о предметах общего Уложения, и жезл Маршала гремел в торжественных их собраниях. Екатерина невидимо внимала каждому слову, и Россия была в ожидании… Но Турецкая
война воспылала, и Монархиня обратила Свое внимание на
внешнюю безопасность государства.
И, как только кончилась
война, мы и принялись за дело: тысячи народа хлынули за границу,
внешняя торговля усилилась с понижением тарифа, иностранцы явились к нам строить железные дороги, от нас поехали молодые люди в иностранные университеты, в литературе явились целые периодические издания, посвященные переводам замечательнейших иностранных произведений, в университетах предполагаются курсы общей литературы, английского и французского судопроизводства и пр.
Эти люди вообще неловки, громко говорят, шумят, иногда возражают, судят вкривь и вкось; они, правда, готовы всегда лить свою кровь на поле сражения и служат до конца дней своих верой и правдой; но
войны внешней тогда не предвиделось, а для внутренней они не способны.
И если может показаться иным, что неуместно во время всеобщего землетрясения такими «отвлеченностями», то нам, наоборот, представляется обострение предельных вопросов религиозного сознания как бы духовной мобилизацией для
войны в высшей, духовной области, где подготовляются, а в значительной мере и предрешаются
внешние события.
Если власть не ведет
войны с
внешними врагами, то она всегда готовится к этой
войне и она всегда наготове для
войны с врагом внутренним.
С первых же дней нового царствования произошла перемена внутренней и
внешней политики. Прекращена
война с Персией, а также оставлены приготовления к
войне против Франции.
Елизавета Петровна и во
внешних делах шла по пути отца. Возмущенная объявлением шведов, что они поднялись для установления ей престола, она ревностно продолжала
войну с ними. Вскоре шведская армия сдалась, и, по миру в Або, к завоеваниям Петра I присоединилась еще часть Финляндии до реки Кюмеля.
Вскоре после мира с Турцией открылась
война с Польшей. Падение Польши, как мы уже имели случай заметить, назревало давно, оно было намечено ходом истории как в собственном, так и в соседних государствах, и во второй половине XVIII века исход зависел уже только от группировки
внешних обстоятельств. Польша сделалась ареной борьбы иностранных государств за преобладание, и правящий класс сам разделался на соответствующие партии.
Сумев внушить к себе искреннюю любовь своего венценосного супруга, она незаметно подчинила его своему благородному влиянию, и царь, приблизив к себе иерея Сильвестра и Алексея Адашева, начал тот славный период своего царствования, о котором с восторгом говорят русские и иноземные летописцы, славный не только делами
внешними, успехами
войн, но и внутренними, продолжавшийся около шестнадцати лет, до самой смерти царицы Анастасии и удаления Сильвестра и Адашева по проискам врагов.
Озабоченный как внутренними смутами, так и
внешними делами — непрестанными
войнами, царь Иоанн Васильевич не мог ни утвердить свою власть над далекой Сибирью, ни охранить спокойствия русских владений между Камою и Двиною, где издавна уже были поселки людей, привлеченных туда естественным изобилием почвы, дешевизной жизненных припасов и выгодами мены с соседними полудикими охотничьими народами, доставлявшими в изобилии драгоценные меха.
Несмотря на такое ненормальное положение главы государства, несмотря на такую беспримерную в истории изолированность царя от «земли», царь этот еще не слабел в делах
войн и
внешней политики и еще продолжал являться с блеском и величием в отношении к другим державам.
Тридцать лет среди благословения мира и громов
войны, в законодательстве и суде, в деле внутреннего образования и
внешнего возвеличения России, везде и всегда император Николай I был на страже ее чести и славы, ее отцом, а вместе, первым и преданнейшим из ее сынов.
Все историки согласны в том, что
внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается
войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Войны, революции,
внешние катастрофы только обнаруживали вовне внутренний кризис культуры.