Неточные совпадения
«Потом болезни детей, этот страх вечный; потом воспитание, гадкие наклонности (она
вспомнила преступление маленькой
Маши в малине), ученье, латынь, — всё это так непонятно и трудно.
На лестнице он
вспомнил, что оставляет все вещи так, в обойной дыре, — «а тут, пожалуй, нарочно без него обыск», —
вспомнил и остановился. Но такое отчаяние и такой, если можно сказать, цинизм гибели вдруг овладели им, что он
махнул рукой и пошел дальше.
Его особенно удивляла легкость движений толстяка, легкость его речи. Он даже попытался
вспомнить: изображен в русской литературе такой жизнерадостный и комический тип? А Бердников, как-то особенно искусно смазывая редиску маслом, поглощая ее,
помахивая пред лицом салфеткой, распевал тонким голоском...
— Ты — усмехаешься. Понимаю, — ты где-то, там, — он
помахал рукою над головой своей. — Вознесся на высоты философические и — удовлетворен собой. А — вспомни-ко наше детство: тобой — восхищались, меня — обижали. Помнишь, как я завидовал вам, мешал играть, искал копейку?
— Кто-то посылает, — ответила она, шумно вздохнув. — Вероятно — хладнокровные, а ты — хладнокровный. Ночью, там, — она
махнула рукой куда-то вверх, — я
вспомнила, как ты мне рассказывал про Игоря, как солдату хотелось зарубить его… Ты — все хорошо заметил, значит — хладнокровный!
Данила Семеныч только бессильно
махнул рукой и принялся умываться. Лука долго и безмолвно следил за процессом умыванья, а потом что-то
вспомнил и торопливо выбежал из каморки.
Митя встал и подошел к окну. Дождь так и сек в маленькие зеленоватые стекла окошек. Виднелась прямо под окном грязная дорога, а там дальше, в дождливой мгле, черные, бедные, неприглядные ряды изб, еще более, казалось, почерневших и победневших от дождя. Митя
вспомнил про «Феба златокудрого» и как он хотел застрелиться с первым лучом его. «Пожалуй, в такое утро было бы и лучше», — усмехнулся он и вдруг,
махнув сверху вниз рукой, повернулся к «истязателям...
Дубровский узнал сии места; он
вспомнил, что на сем самом холму играл он с маленькой
Машей Троекуровой, которая была двумя годами его моложе и тогда уже обещала быть красавицей.
Петр Елисеич хотел сказать еще что-то, но круто повернулся на каблуках,
махнул платком и, взяв Сидора Карпыча за руку, потащил его из сарайной. Он даже ни с кем не простился, о чем
вспомнил только на лестнице.
И что же! несмотря на прозрение, барина сейчас же начала угнетать тоска:"Куда я теперь денусь? Все был Иван Фомич — и вдруг его нет! все у него на руках было; все он знал, и подать и принять; знал привычки каждого гостя, чем кому угодить, — когда все это опять наладится?"И долго тосковал барин, долго пересчитывал оставшуюся после Ивана Фомича посуду, белье,
вспоминал о каких-то исчезнувших пиджаках, галстухах, жилетах; но наконец
махнул рукой и зажил по-старому.
И тут Александров вдруг ясно
вспомнил, как, низко перегнувшись через перила, Зиночка
махала прозрачным кружевным платком, как ее смеющиеся глаза встретились с его глазами и как он ясно расслышал снизу ее громкое...
Постояли, полюбовались,
вспомнили, как у покойного всю жизнь живот болел, наконец, —
махнули рукой и пошли по Лиговке. Долго ничего замечательного не было, но вдруг мои глаза ухитрились отыскать знакомый дом.
— Знаешь что? Хочется старинку
вспомнить, разок еще гульнуть. Ты, я гляжу, тоже гулящий… Хошь и молод, а из тебя прок выйдет. Дойдем до Рыбны, соберем станицу да
махнем на низ, а там уж у меня кое-что на примете найдется. С деньгами будем.
Она замолчала, отвернулась от него, заговорила с братом и скоро ушла, простившись с Ильёй только кивком головы. Лицо у неё было такое, как раньше, — до истории с
Машей, — сухое, гордое. Илья задумался: не обидел ли он её неосторожным словом? Он
вспомнил всё, что сказал ей, и не нашёл ничего обидного. Потом задумался над её словами, они занимали его. Какую разницу видит она между торговлей и трудом?
Он сел на стул рядом с нею и, взглянув на её бледное лицо, осыпанное кудрями, отвернулся. Стало совестно видеть её едва живой.
Вспомнил он просьбы Якова, рассказы Матицы о жизни
Маши и низко наклонил голову.
— Эх, брат! — прервал Павел его речь. — Догнал ты меня, когда я о таких делах думал, — лучше не
вспоминать! —
Махнув рукой, он замолчал и пошёл медленнее.
Ирина. Вот я и дома наконец. (
Маше.) Сейчас приходит одна дама, телеграфирует своему брату в Саратов, что у ней сегодня сын умер, и никак не может
вспомнить адреса. Так и послала без адреса, просто в Саратов. Плачет. И я ей нагрубила ни с того ни с сего. «Мне, говорю, некогда». Так глупо вышло. Сегодня у нас ряженые?
Маша. Неожиданно земляка увидели. (Живо.) Теперь
вспомнила! Помнишь, Оля, у нас говорили: «влюбленный майор». Вы были тогда поручиком и в кого-то были влюблены, и вас все дразнили почему-то майором…
Это известие заставило воеводу задуматься. Дал он маху — девка обошла, а теперь Арефа будет ходить по городу да бахвалиться. Нет, нехорошо. Когда пришло время спуститься вниз, для допроса с пристрастием, воевода только
махнул рукой и уехал домой. Он
вспомнил нехороший сон, который видел ночью. Будто сидит он на берегу, а вода так и подступает; он бежать, а вода за ним. Вышибло из памяти этот сон, а то не видать бы Арефе свободы, как своих ушей.
Наташа умолкла; она старалась собрать рассеянные мысли. Что-то с нею случилось, но что именно? не могла
вспомнить Служанка всё стояла перед нею, ожидая приказанья. В это время раздался снизу глухой шум. — Что такое? — спросила больная. — «Господа откушали», — отвечала служанка; — «встают изо стола. Сей час придет сюда Татьяна Афанасьевна». — Наташа, казалось обрадовалась; она
махнула слабою рукою. Служанка задернула занавес и села опять за самопрялку.
Например: ястреб упрямится, не идет на руку иногда два часа сряду, тогда как накануне через такое же расстояние перешел скоро и сегодня должен был перейти еще скорее и дальше; скучливому охотнику надоест стоять па одном месте,
махать рукой и понапрасну звать ястреба, он сам подойдет поближе и — испортит все дело: на завтрашний день ястреб захочет еще большего сокращения расстояния, и переломить его упрямство еще труднее; он очень памятлив и впоследствии, когда выносится совсем и станет ходить на руку отлично хорошо, вдруг
вспомнит, что его когда-то побаловали, заупрямится без причины и совершенно неожиданно.
Я сел у стола и принялся думать горькую думу. Эта
Маша, ее сношения с Пасынковым, его письма, скрытая любовь к нему сестры Софьи Николаевны… «Бедняк! бедняк!» — шептал я, тяжело вздыхая. Я
вспомнил всю жизнь Пасынкова, его детство, его молодость, фрейлейн Фридерику… «Вот, — думал я, — много дала тебе судьба! многим тебя порадовала!»
Маша вспомнила Кистера, его «берегитесь», замерла от страха и довольно визгливым голосом закричала...
(Иосиф вынул кисет, свёртывает папиросу,
вспомнил, что нельзя курить махорку, и, спрятав кисет, огорчённо
махнул рукой, снова сел в угол.)
Барыня
вспомнила про
Машу и велела старосте посылать ее на работу в барский сад.
— В город, душа моя, — говорил он ей, — переехать не хитро; но ты
вспомни, что состояние наше не шереметьевское: как этак начнешь
помахивать туда да сюда, так и концы с концами не сведешь, придется занимать, а я в жизнь мою, — говорит, — ни у кого копейкой не одолжался.
Когда старый ворон вылетел на средину моря, он уморился, стал реже
махать крыльями и подумал: теперь я силен, а он слаб, я перенесу его через море; а когда он станет велик и силен, а я стану слаб от старости,
вспомнит ли он мои труды и будет ли переносить меня с места на место?
Я
вспомнил про Пимена и послушал дядьки. Я слез с лошади, и, когда я посмотрел, как она носила потными боками, тяжело дышала ноздрями и
помахивала облезшим хвостиком, я понял, что лошади трудно было. А то я думал, что ей было так же весело, как мне. Мне так жалко стало Воронка, что я стал целовать его в потную шею и просить у него прощенья за то, что я его бил.
Вспомнили мы и выругали Вандагу, покинувшего нас в трудную минуту, досталось и сивучу, вымочившему
маши одежды. Спать было негде. Всю ночь мы просидели у камней и клевали носами до самого рассвета.
Увидев меня, студент, вероятно,
вспомнил разговор, который был ночью, и на сонном лице его исчезла забота и показалось выражение мозговой лени. Он
махнул рукой на мужика и, о чем-то думая, отошел в сторону.
На полдороге она
вспоминает, что забыла получить свои три рубля, но, постояв немного и подумав,
машет рукой и идет дальше.
Я достал свою полушку, пошел и спешил
вспомнить, за кого чтоб молился нищий: за меня, конечно, и за
Машу Плещееву; за папу и маму; за бабушку, — ведь она мне дала полушку; потом за упокой души дедушки Викентия Михайловича и другого дедушки, маминого отца, Павла Васильевича.
— Быти по тому: живота не дать, кто сам посягает на чужую голову! (Тут он обратился к Курицыну, но,
вспомнив, что он не сроден к поручениям о казнях, примолвил,
махнув рукою:) Забыл я, что курица петухом не поет. (При этих словах в глазах дьяка проникло удовольствие.) Мамон, это твое дело! Скажи моему тиуну московскому, да дворскому, чтобы литвина и толмача сожгли на Москве-реке. Сжечь их, слышишь ли? Чтобы другим неповадно было и помышлять о таких делах.
— Э! — Он нетерпеливо
махнул рукою. — Ерунду мы вчера говорили. Как это возможно! Вчера, как расстались, я все время думал о тебе,
вспоминал, как ты меня поцеловала… Это выше всяких клятв. Я не могу. Как лавина какая, — накатилось и несет с собою. Сходиться друзьями… Да это издевательство! Вся мысль только о том, чтоб иметь тебя всю. Какая мука!
Потом вдруг, как будто
вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации и,
помахивая правою рукой, сказал: — Je ne vous retiens plus, général; je souhaite le succès de votre mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] — и развеваясь красною, шитою мантией и перьями, и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.