Неточные совпадения
Два месяца он провозился у себя
на квартире без отдыха около мыши, которую засадил в маленькую деревянную клеточку, и добился наконец до того, что мышь становилась
на задние лапки, ложилась и
вставала по приказу, и продал потом ее тоже очень выгодно.
Странная мысль пришла ему вдруг:
встать сейчас, подойти к Никодиму Фомичу и рассказать ему все вчерашнее, все до последней подробности, затем пойти вместе с ним
на квартиру и указать им вещи, в углу, в дыре.
— Ну вот, шутка! — говорил Илья Ильич. — А как дико жить сначала
на новой
квартире! Скоро ли привыкнешь? Да я ночей пять не усну
на новом месте; меня тоска загрызет, как
встану да увижу вон вместо этой вывески токаря другое что-нибудь, напротив, или вон ежели из окна не выглянет эта стриженая старуха перед обедом, так мне и скучно… Видишь ли ты там теперь, до чего доводил барина — а? — спросил с упреком Илья Ильич.
— Вот видишь ли! — продолжал Обломов. — А
встанешь на новой
квартире утром, что за скука! Ни воды, ни угольев нет, а зимой так холодом насидишься, настудят комнаты, а дров нет; поди бегай, занимай…
Я отправился к ним. В этот день мужу было легче, хотя
на новой
квартире он уже не
вставал с постели; я был монтирован, [возбужден, взвинчен (от фр. être monté).] дурачился, сыпал остротами, рассказывал всякий вздор, морил больного со смеху и, разумеется, все это для того, чтоб заглушить ее и мое смущение. Сверх того, я чувствовал, что смех этот увлекает и пьянит ее.
Бегали от побоев портные, сапожники, парикмахеры, столяры, маляры, особенно служившие у маленьких хозяйчиков — «грызиков», где они, кроме учения ремеслу этими хозяйчиками, а главное — их пьяными мастерами и хозяйками употреблялись
на всякие побегушки. Их, в опорках и полуголых, посылали во всякое время с ведрами
на бассейн за водой, они
вставали раньше всех в
квартире, приносили дрова, еще затемно ставили самовары.
— Нас хотели взять в полицию, но один господин вступился, расспросил у меня
квартиру, дал мне десять рублей и велел отвезти мамашу к нам домой
на своих лошадях. После этого мамаша уж и не
вставала, а через три недели умерла…
Полчаса пролежала она неподвижно; сквозь ее пальцы
на подушку лились слезы. Она вдруг приподнялась и села: что-то странное совершалось в ней: лицо ее изменилось, влажные глаза сами собой высохли и заблестели, брови надвинулись, губы сжались. Прошло еще полчаса. Елена в последний раз приникла ухом: не долетит ли до нее знакомый голос? —
встала, надела шляпу, перчатки, накинула мантилью
на плечи и, незаметно выскользнув из дома, пошла проворными шагами по дороге, ведущей к
квартире Берсенева.
Заря уже занималась в небе, когда оба приятеля возвратились
на свою
квартиру. Солнце еще не
вставало, но уже заиграл холодок, седая роса покрыла травы, и первые жаворонки звенели высоко-высоко в полусумрачной воздушной бездне, откуда, как одинокий глаз, смотрела крупная последняя звезда.
Сказавши это, Митенька
встал из-за стола, а Фавори поспешил отправиться для исполнения возложенного поручения. Козелков опять взглянул
на окна либерала Собачкина и увидел, что в
квартире его темно.
Лукашка пошел
на кордон, а дядя Ерошка в то же время свистнул собак и, перелезши через плетень, задами обошел до
квартиры Оленина (идя
на охоту, он не любил встречаться с бабами). Оленин еще спал, и даже Ванюша, проснувшись, но еще не
вставая, поглядывал вокруг себя и соображал, пора или не пора, когда дядя Ерошка с ружьем за плечами и во всем охотничьем уборе отворил дверь.
Изнывая и томясь в самых тревожных размышлениях о том, откуда и за что рухнула
на меня такая напасть, я довольно долго шагал из угла в угол по безлюдной
квартире Постельникова и, вдруг почувствовав неодолимую слабость, прикорнул
на диванчике и задремал. Я спал так крепко, что не слышал, как Постельников возвратился домой, и проснулся уже, по обыкновению, в восемь часов утра. Голубой купидон в это время
встал и умывался.
Наутро город
встал как громом пораженный, потому что история приняла размеры странные и чудовищные.
На Персональной улице к полудню осталось в живых только три курицы, в крайнем домике, где снимал
квартиру уездный фининспектор, но и те издохли к часу дня. А к вечеру городок Стекловск гудел и кипел, как улей, и по нем катилось грозное слово «мор». Фамилия Дроздовой попала в местную газету «Красный боец» в статье под заголовком: «Неужели куриная чума?», а оттуда пронеслось в Москву.
— А теперь, прощайте, господа! — сказал он,
вставая, — и да хранит вас Бог. Если же вы желаете узнать ближе мои воззрения
на предстоящие мне обязанности, так же как и
на ту роль, которая отведена в этих воззрениях обывателям вверенного мне стана, то прошу пожаловать завтра, в девять часов утра, в становую
квартиру. У меня будет прием урядников.
— Переезжая
на квартиру… Я только что
встал.
Ксения(оглядываясь). Обозлилась как!.. Всё не
на своём месте. Как перед праздником — уборка. (
Встала, идёт к себе.) Или
на другую
квартиру переезжать собрались.
Ведерников не шевелился и пристально глядел ей в глаза. В
квартире было очень тихо. Лелька
встала и медленно начала собирать бумаги. Взглянула
на часы в кожаном браслете.
Встав в такое благоприятное утро, я прежде всего осведомился у моего слуги о жиде, и к немалому своему удивлению узнал, что его уже нет в моей
квартире, — что он еще
на самом рассвете
встал и начал царапаться в коридор, где мой человек разводил самовар. Из этого самовара он нацедил себе стакан горячей воды, выпил его с кусочком сахару, который нашел у себя в кармане, и побежал.