Неточные совпадения
Горница была большая, с голландскою печью и перегородкой. Под образами стоял раскрашенный узорами стол, лавка и два стула. У
входа был шкафчик с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся
в лужах, не натоптала пол, и указал ей место
в углу у
двери. Оглядев горницу, Левин вышел на задний двор. Благовидная молодайка
в калошках, качая пустыми ведрами на коромысле, сбежала впереди его зa водой к колодцу.
Покамест он бродил
в темноте и
в недоумении, где бы мог быть
вход к Капернаумову, вдруг,
в трех шагах от него, отворилась какая-то
дверь; он схватился за нее машинально.
При
входе Сони Разумихин, сидевший на одном из трех стульев Раскольникова, сейчас подле
двери, привстал, чтобы дать ей войти. Сначала Раскольников указал было ей место
в углу дивана, где сидел Зосимов, но, вспомнив, что этот диван был слишком фамильярноеместо и служит ему постелью, поспешил указать ей на стул Разумихина.
При
входе Раскольникова Порфирий Петрович тотчас же притворил
дверь,
в которую тот вошел, и они остались наедине.
Он пошел
в концерт пешком, опоздал к началу и должен был стоять
в дверях у
входа в зал.
Солдат повел Нехлюдова на другое крыльцо и подошел по доскам к другому
входу. Еще со двора было слышно гуденье голосов и внутреннее движение, как
в хорошем, готовящемся к ройке улье, но когда Нехлюдов подошел ближе, и отворилась
дверь, гуденье это усилилось и перешло
в звук перекрикивающихся, ругающихся, смеющихся голосов. Послышался переливчатый звук цепей, и пахнуло знакомым тяжелым запахом испражнений и дегтя.
Увидав Алешу, смутившегося при
входе и ставшего
в дверях, старец радостно улыбнулся ему и протянул руку...
Воспользовавшись тем, что Дмитрий Федорович, ворвавшись
в залу, на минуту остановился, чтоб осмотреться, Григорий обежал стол, затворил на обе половинки противоположные входным
двери залы, ведшие во внутренние покои, и стал пред затворенною
дверью, раздвинув обе руки крестом и готовый защищать
вход, так сказать, до последней капли.
Погребок торговал через заднюю
дверь всю ночь. Этот оригинальной архитектуры дом был окрашен
в те времена
в густой темно-серый цвет. Огромные окна бельэтажа, какие-то выступы, а
в углублениях высокие чугунные решетчатые лестницы —
вход в дом. Подъездов и вестибюлей не было.
Пришли во двор дома Румянцева и прямо во второй этаж, налево
в первую
дверь от
входа.
Ровно
в полдень,
в назначенный час открытия,
двери магазина отворились, и у
входа появился громадный швейцар. Начали съезжаться гости, сверкая орденами и лентами, военное начальство, штатские генералы
в белых штанах и плюмажных треуголках, духовенство
в дорогих лиловых рясах. Все явились сюда с какого-то официального богослужения
в Успенском соборе. Некоторые, впрочем, заезжали домой и успели переодеться. Елисеев ловко воспользовался торжественным днем.
Каждый раз он долго подбирал ключ к замку библиотечной
двери, потом звонко щелкал и открывал
вход в большую комнату, уставленную по стенам огромными шкафами.
Казалось, кто-то ворвался
в дом и слепо стучится к нам
в двери, не находя
входа…
Час спустя он уже был
в Петербурге, а
в десятом часу звонил к Рогожину. Он вошел с парадного
входа, и ему долго не отворяли. Наконец, отворилась
дверь из квартиры старушки Рогожиной, и показалась старенькая, благообразная служанка.
Вход к нему прямо из коридора; против его
двери —
дверь в комнату няни, где стояло множество пяльцев.
В дверях, у
входа в узенький коридорчик, ей представилась фигура Афимьи, которая с яростью вырывала у кого-то, стоящего
в самом коридоре, серый Райнеров халат на белых мерлушках.
Одна из этих
дверей, налево от
входа, вела
в довольно просторную кухню; другая, прямо против
входа, —
в длинную узенькую комнатку с одним окном и камином, а третья, направо, против кухонной
двери, —
в зал, за которым
в стороне была еще одна, совершенно изолированная, спокойная комната с двумя окнами.
Со
входа в квартиру была довольно большая и совершенно пустая передняя с тремя
дверями.
— Во-первых, на ночь все
входы и выходы собственноручно запирает на ключ; во-вторых, внезапно встает по ночам и подслушивает у наших
дверей; в-третьих, афонский устав
в Головлеве ввел, ни коров, ни кур — никакого животного женского пола…
Мать села у
входа на виду и ждала. Когда открывалась
дверь — на нее налетало облако холодного воздуха, это было приятно ей, и она глубоко вдыхала его полною грудью. Входили люди с узлами
в руках — тяжело одетые, они неуклюже застревали
в двери, ругались и, бросив на пол или на лавку вещи, стряхивали сухой иней с воротников пальто и с рукавов, отирали его с бороды, усов, крякали.
Валахины жили
в маленьком чистеньком деревянном домике,
вход которого был со двора.
Дверь отпер мне, по звону
в колокольчик, который был тогда еще большою редкостью
в Москве, крошечный, чисто одетый мальчик. Он не умел или не хотел сказать мне, дома ли господа, и, оставив одного
в темной передней, убежал
в еще более темный коридор.
Я довольно долго оставался один
в этой темной комнате,
в которой, кроме
входа и коридора, была еще одна запертая
дверь, и отчасти удивлялся этому мрачному характеру дома, отчасти полагал, что это так должно быть у людей, которые были за границей. Минут через пять
дверь в залу отперлась изнутри посредством того же мальчика и он провел меня
в опрятную, но небогатую гостиную,
в которую вслед за мною вошла Сонечка.
— Я обратился к уряднику, — рассказывал он мне через десять лет, — караулившему
вход, с просьбой доложить следователю обо мне, как вдруг отворилась
дверь будки, из нее быстро вышел кто-то — лица я не рассмотрел —
в белой блузе и высоких сапогах, прямо с крыльца прыгнул
в пролетку, крикнул извозчику — лихач помчался, пыля по дороге.
Но
дверь «парадного крыльца», как его называла Марья Дмитриевна, была заперта. Бутлер постучал, но, не получив ответа, пошел кругом через задний
вход. Крикнув своего денщика и не получив ответа и не найдя ни одного из двух денщиков, он зашел
в кухню. Марья Дмитриевна, повязанная платком и раскрасневшаяся, с засученными рукавами над белыми полными руками, разрезала скатанное такое же белое тесто, как и ее руки, на маленькие кусочки для пирожков.
Это я, брат твой, Степан Михайлович, ничего не бойся!» Он послал кучера, лакея и старого слугу Прасковьи Ивановны заложить коляску,
в которой она приехала из Чурасова, поставил шесть человек с ружьями, саблями и рогатинами у
входа в выход, а сам с остальными, с помощью топоров и железного лома, принялся отбивать
дверь.
Я приехал
в Лисс
в десять часов вечера, тотчас направясь к Филатру. Но мне не удалось поговорить с ним. Хотя все окна его дома были ярко освещены, а
дверь открыта, как будто здесь что-то произошло, — меня никто не встретил при
входе. Изумленный, я дошел до приемной, наткнувшись на слугу, имевшего растерянный и праздничный вид.
Уместны ли
в той игре, какую я вел сам с собой, банальная осторожность? бесцельное самолюбие? даже — сомнение? Не отказался ли я от
входа в уже раскрытую
дверь только потому, что слишком хорошо помнил большие и маленькие лжи прошлого? Был полный звук, верный тон — я слышал его, но заткнул уши, мнительно вспоминал прежние какофонии. Что, если мелодия была предложена истинным на сей раз оркестром?
Но всеблагое Провидение, ведающее меру человеческого терпения, смилостивилось: зеленые суконные портьеры, закрывавшие
дверь противоположного
входу конца покоя, распахнулись, и вдоль залы, быстро кося ножками, прожег маленький борзый паучок, таща под мышкой синюю папку с надписью «к докладу», и прежде, чем он скрылся,
в тех же самых темных полотнищах сукна, откуда он выскочил, заколыхался огромный кит…
В номерах Андреева на Рождественском бульваре убийство и самоубийство. Офицер застрелил женщину и застрелился сам. Оба трупа лежали рядом, посреди комнаты,
в которую
вход был через две
двери, одна у одного коридора, другая у другого.
Старик жил
в длинной и узкой белой комнате, с потолком, подобным крышке гроба. Против
двери тускло светилось широкое окно,
в левом углу у
входа маленькая печь, по стене налево вытянулась кровать, против неё растопырился продавленный рыжий диван. Крепко пахло камфорой и сухими травами.
Приехав с графам Хвостиковым
в собрание, Бегушев остановился
в первой же со
входа комнате и сел на стул около самых входных
дверей.
Эта комната или маленькая зала, с белым матовым светом одной люстры, — настоящего жемчужного убора из прозрачных шаров, свесившихся опрокинутым конусом, — совершенно остановила мое внимание; я засмотрелся
в ее прекрасный уют, и, обернувшись наконец взглянуть, нет ли еще чего сзади меня, увидел, что Дюрок встал, протянув руку к
дверям, где на черте
входа остановилась девушка
в белом и гибком, как она сама, платье, с разгоревшимся, нервно спокойным лицом, храбро устремив взгляд прямо вперед.
Она вдруг перестала говорить и страшно побледнела, устремив глаза ко
входу в мастерскую. Я обернулся.
В дверях стоял Бессонов.
Сквозь вой и грохот и колокола прорвался сигнал автомобиля, и тотчас Кальсонер возвратился через главный
вход, — Кальсонер бритый, мстительный и грозный.
В зловещем синеватом сиянии он плавно стал подниматься по лестнице. Волосы зашевелились на Короткове, и, взвившись, он через боковые
двери по кривой лестнице за органом выбежал на усеянный щебнем двор, а затем на улицу. Как на угонке полетел он по улице, слушая, как вслед ему глухо рокотало здание «Альпийской розы...
В сенях пана полковника встретил весь мужской пол, стоя по чинам и отдавая честь поклонами; при
входе же
в комнату весь женский пол встретил его у
дверей, низко и почтительно кланяясь.
Большая столовая; прямо стеклянная
дверь в буфетную, через которую
вход в сени и на заднее крыльцо; направо две
двери; одна ближе к авансцене,
в комнату Мавры Тарасовны, другая
в комнату Поликсены; налево две
двери: одна
в гостиную, другая
в коридор, между
дверями ореховый буфет, посередине обеденный стол, покрытый цветной скатертью. Мебель дорогая, тяжелая.
Оглянувшись, я увидел, что мы с заседателем не одни. У
двери, прижавшись между портьерой и пестрой стеной, как бы стараясь уничтожиться
в этой роскошной обстановке, стоял человек, которого я при
входе не заметил.
Лоренцита с трудом вырвалась от него, выхватила из его рук хлыст и, несколько раз со страшной силой ударив его по лицу, кинулась из
дверей в коридор. Разъяренный Энрико бросился за ней и, догнав ее у
входа на арену, еще раз схватил ее. Лоренцита закричала от боли и негодования.
На другое утро многие студенты явились
в университетскую библиотеку за книгами.
Дверь была заперта, и на ней, равно как и на всех наружных выходах, прибито было объявление, что по случаю повторившихся беспорядков чтение лекций прекращено и
вход в университет закрыт впредь до дальнейших распоряжений.
У
дверей совпадения противоположностей, которые стережет ангел, встав у
входа в твой рай.
По обе стороны переборок [Переборка — деревянная стена каюты.] были
двери, которые вели
в маленькие каюты — кабинет, спальню и ванную.
Дверь против
входа вела
в офицерскую кают-компанию.
Смеркалось, собрались Божьи люди перед
входом в сионскую горницу. Когда Николай Александрыч, осветив ее, отворил
двери, прежде всех вошли Дуня с Марьей Ивановной, Варенькой и Катенькой, а за ней Василисушка с Варварой Петровной, с Матренушкой и еще с одной богаделенной старушкой. Из сионской горницы они тотчáс пошли
в коридор. Там
в одной комнате Дуню стали одевать
в «белые ризы»,
в другой Василисушку.
Здесь, спиной к драпировке, а лицом к
двери, за небольшим письменным столом, покрытым
в порядке разложенными кипами бумаг, сидел генерал: он был немного лыс, с очень добрыми, но привыкшими гневаться серыми глазками. При
входе Бодростиной, генерал читал и подписывал бумаги, не приподнялся и не тронулся с места, а только окинул гостью проницательным взглядом и, протянув ей левую руку, проговорил...
Перед
входом профессора
в аудиторию далеко еще за
дверями уже слышался его властный, что-то приказывающий голос; кажется, это у него была рассчитанная манера предварять аудиторию о своем пришествии.
Он отворил
дверь. Они вошли
в наружные сенцы, где горел один фонарь. Нанесено было снегу на ногах. Пахнет керосином. Похоже на
вход в номера. Еще
дверь… И ее отворил Пирожков. Назад уже нельзя!..
При
входе Евлампия Григорьевича Краснопёрый не привстал и даже не обернулся к нему тотчас же, а продолжал говорить с приказчиком. Тот стоял налево, у боковой
двери,
в коротком пальто, шерстяном шарфе и больших сапогах, малый за тридцать лет, с смиренно-плутоватым лицом. Голову он наклонил, подался всем корпусом и не делал ни шагу вперед, а только перебирал ногами. Вся его посадка изображала собою напряженное внимание и преклонение перед хозяйским «приказом».
В это время внезапно раздался звонок. Кухарка и горничная обе быстро вскочили: девушка проворно опустила письмо
в карман и побежала отворить парадный
вход, а кухарка прошла
в коридор, соединяющий переднюю с кухней, и притаилась у
двери.
Так, невидавший никогда собрания человек, увидав теснящуюся, шумящую, оживленную толпу у
входа, и решив, что это и есть самое собрание, потолкавшись у
дверей, уходит домой с помятыми боками и с полной уверенностью, что он был
в собрании.
От
двери, оставшись один, посылает Екатерине Ивановне воздушный поцелуй. Екатерина Ивановна одна. Быстро встает, снимает шляпу и странно, как актриса, перегибается перед зеркалом. Заглядывает вниз — на улицу — и быстро со страхом отходит. Садится на прежнее место
в позе отчаяния и безысходности, но при
входе Коромыслова меняет ее на более спокойную. Коромыслов останавливается
в нескольких шагах.
Вдруг — треск и раскатывающийся звон разбитого стекла. У
входа,
в дверях, стоял Спирька. Рубашка была запачкана грязью, ворот с перламутровыми пуговками оборван, волосы взлохмачены, а
в каждой руке он держал по кирпичине. Одна за другою обе полетели
в окна. Звон и грохот. Ребята растерялись. А Спирька
в пьяном исступлении хватал кирпич за кирпичом из кучи, наваленной для ремонта прямо за
дверью, и метал
в окна.