Неточные совпадения
И когда он
вышел из
вагона в Бологове, чтобы выпить сельтерской воды, и увидал Анну, невольно первое слово его сказало ей то самое, что он думал.
Выйдя на платформу, Вронский молча, пропустив мать, скрылся
в отделении
вагона.
Дорогой,
в вагоне, он разговаривал с соседями о политике, о новых железных дорогах, и, так же как
в Москве, его одолевала путаница понятий, недовольство собой, стыд пред чем-то; но когда он
вышел на своей станции, узнал кривого кучера Игната с поднятым воротником кафтана, когда увидал
в неярком свете, падающем из окон станции, свои ковровые сани, своих лошадей с подвязанными хвостами,
в сбруе с кольцами и мохрами, когда кучер Игнат, еще
в то время как укладывались, рассказал ему деревенские новости, о приходе рядчика и о том, что отелилась Пава, — он почувствовал, что понемногу путаница разъясняется, и стыд и недовольство собой проходят.
Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. Вронский взял под руку мать; но когда они уже
выходили из
вагона, вдруг несколько человек с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции
в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад.
Когда
в Петербурге он
вышел из
вагона, он чувствовал себя после бессонной ночи оживленным и свежим, как после холодной ванны.
Но Каренина не дождалась брата, а, увидав его, решительным легким шагом
вышла из
вагона. И, как только брат подошел к ней, она движением, поразившим Вронского своею решительностью и грацией, обхватила брата левою рукой за шею, быстро притянула к себе и крепко поцеловала. Вронский, не спуская глаз, смотрел на нее и, сам не зная чему, улыбался. Но вспомнив, что мать ждала его, он опять вошел
в вагон.
— Мы провели вместе три часа
в вагоне, — улыбаясь сказал Левин, — но
вышли, как из маскарада, заинтригованные, я по крайней мере.
— Господи, Дунечка! — заговорила тотчас же Пульхерия Александровна, как
вышли на улицу, — вот ведь теперь сама точно рада, что мы ушли; легче как-то. Ну, думала ли я вчера,
в вагоне, что даже этому буду радоваться!
Вьюга все еще бесилась, можно было думать, что это она дергает и раскачивает
вагон, пытается сорвать его с рельс. Локомотив, натужно посвистев, осторожно подтащил поезд к перрону дачного поселка. Самгин
вышел из
вагона в кипящую холодную пену, она тотчас залепила его очки, заставила снять их.
Самгин замолчал. Стратонов опрокинул себя
в его глазах этим глупым жестом и огорчением по поводу брюк.
Выходя из
вагона, он простился со Стратоновым пренебрежительно, а сидя
в пролетке извозчика, думал с презрением: «Бык. Идиот. На что же ты годишься
в борьбе против людей, которые, стремясь к своим целям, способны жертвовать свободой, жизнью?»
Опасаясь, что офицер наговорит ему грубостей, Самгин быстро оделся и
вышел из
вагона в голубой холод.
— Впрочем, этот термин, кажется,
вышел из употребления. Я считаю, что прав Плеханов: социаль-демократы могут удобно ехать
в одном
вагоне с либералами. Европейский капитализм достаточно здоров и лет сотню проживет благополучно. Нашему, русскому недорослю надобно учиться жить и работать у варягов. Велика и обильна земля наша, но — засорена нищим мужиком, бессильным потребителем, и если мы не перестроимся — нам грозит участь Китая. А ваш Ленин для ускорения этой участи желает организовать пугачевщину.
Подошел и я — и не понимаю, почему мне этот молодой человек тоже как бы понравился; может быть, слишком ярким нарушением общепринятых и оказенившихся приличий, — словом, я не разглядел дурака; однако с ним сошелся тогда же на ты и,
выходя из
вагона, узнал от него, что он вечером, часу
в девятом, придет на Тверской бульвар.
Нехлюдов, еще не
выходя из
вагона, заметил на дворе станции несколько богатых экипажей, запряженных четвернями и тройками сытых, побрякивающих бубенцами лошадей;
выйдя же на потемневшую от дождя мокрую платформу, он увидал перед первым классом кучку народа, среди которой выделялась высокая толстая дама
в шляпе с дорогими перьями,
в ватерпруфе, и длинный молодой человек с тонкими ногами,
в велосипедном костюме, с огромной сытой собакой
в дорогом ошейнике.
Впереди, перед первым классом, стояла только небольшая толпа народа, всё еще смотревшая на тот
вагон,
в который внесли княгиню Корчагину. Остальной народ был уже весь по местам. Запоздавшие пассажиры, торопясь, стучали по доскам платформы, кондуктора захлопывали дверцы и приглашали едущих садиться, а провожающих
выходить.
Вошедшие рабочие тотчас же поспешно
вышли и опять теми же мягкими решительными шагами пошли еще дальше к следующему
вагону, тому самому,
в котором сидел Нехлюдов.
Нехлюдов вошел
в накаленный солнцем жаркий и вонючий
вагон и тотчас же
вышел на тормаз.
Тогда Захаров объяснил ему, зачем он приехал. Дерсу тотчас стал собираться. Переночевали они
в Анучине и наутро отправились обратно. 13 июня я закончил свои работы и распрощался с Хабаровском. На станции Ипполитовка Захаров и Дерсу прожили четверо суток, затем по моей телеграмме
вышли к поезду и сели
в наш
вагон.
Летами, голосом, чертами лица, насколько запомнил их рассказчик, проезжий тоже подходил к Рахметову; но рассказчик тогда не обратил особого внимания на своего спутника, который к тому же недолго и был его спутником, всего часа два: сел
в вагон в каком-то городишке,
вышел в какой-то деревне; потому рассказчик мог описывать его наружность лишь слишком общими выражениями, и полной достоверности тут нет: по всей вероятности, это был Рахметов, а впрочем, кто ж его знает?
Да, это были те самые глаза (и
в том, что те самые, нет уже никакого теперь сомнения!), которые сверкнули на него утром,
в толпе, когда он
выходил из
вагона Николаевской железной дороги; те самые (совершенно те самые!), взгляд которых он поймал потом давеча, у себя за плечами, садясь на стул у Рогожина.
Почти уже садясь
в вагон, он вдруг бросил только что взятый билет на пол и
вышел обратно из воксала, смущенный и задумчивый.
Оленька, верно, вам писала, что я
в вагоне встретился с Башмаковым молодым, который хотел послать денег нашему старику — хотел доставлять ему ежегодно 300 целковых. Без сомнения, начало этому делу уже положено, и Флегонт Миронович успокоен, потому что молодой Башмаков намерен был
выслать в Тобольск 150 ц. тотчас по приезде
в Петербург. Я с ним расстался
в Твери, оставшись у племянницы Полторацкой на сутки. Обнимаю вас крепко.
Нас попросили
выйти из
вагонов, и, надо сказать правду, именно только попросили,а отнюдь не вытурили. И при этом не употребляли ни огня, ни меча — так это было странно! Такая ласковость подействовала на меня тем более отдохновительно, что перед этим у меня положительно подкашивались ноги.
В голове моей даже мелькнула нахальная мысль:"Да что ж они об Страшном суде говорили! какой же это Страшный суд! — или, быть может, он послебудет?
Они были сильно испуганы и всю ночь не спали, ожидая каждую минуту, что к ним постучат, но не решились выдать ее жандармам, а утром вместе с нею смеялись над ними. Однажды она, переодетая монахиней, ехала
в одном
вагоне и на одной скамье со шпионом, который выслеживал ее и, хвастаясь своей ловкостью, рассказывал ей, как он это делает. Он был уверен, что она едет с этим поездом
в вагоне второго класса, на каждой остановке
выходил и, возвращаясь, говорил ей...
Из
вагонов, сияющих насквозь веселыми праздничными огнями,
выходили красивые, нарядные и выхоленные дамы
в удивительных шляпах,
в необыкновенно изящных костюмах,
выходили штатские господа, прекрасно одетые, беззаботно самоуверенные, с громкими барскими голосами, с французским и немецким языком, с свободными жестами, с ленивым смехом.
Зато склеил целый поезд железной дороги, и опять
вышла преудачная вещица: публика
выходила из вокзала, с чемоданами и саками, с детьми и собачками, и входила
в вагоны.
"Действия. По вступлении
в вагон занимались усаживанием, после чего вынули коробок с провизией и почерпали
в оном, покуда не стемнело.
В надлежащих местах
выходили на станции для обеда, чая и ужина. Ночью — спали.
В Кречетове, едва успели сестры
выйти из
вагона, как их тотчас же разобрали по рукам.
Матвей
вышел, сожалея, что нельзя ехать таким образом вечно. Перед ним зияло опять, точно пещера, устье Бруклинского моста. Вверху, пыхтя, опять завернулся локомотив и подхватил поезд.
В левой стороне вкатывались
вагоны канатной дороги, справа выбегали другие, а рядом въезжали фургоны и шли редкие пешеходы…
Через минуту двери домов
в Дэбльтоуне раскрывались, и жители
выходили навстречу своих приезжих.
Вагон опустел. Молодой человек еще долго кланялся мистеру Дикинсону и напоминал о поклоне мисс Люси. Потом он отправился
в город и посеял там некоторое беспокойство и тревогу.
Матвей проснулся, раскрыл глаза, понял и вздрогнул всем телом. Дэбльтоун! Он слышал это слово каждый раз, как новый кондуктор брал билет из-за его шляпы, и каждый раз это слово будило
в нем неприятное ощущение. Дэбльтоун, поезд замедлил ход, берут билет, значит, конец пути, значит, придется
выйти из
вагона… А что же дальше, что его ждет
в этом Дэбльтоуне, куда ему взяли билет, потому что до этого места хватило денег…
Только приезд
в Москву остановил потоки козелковского красноречия, но и тут,
выходя из
вагона, он во всеуслышание сказал другу своему, Петеньке...
На 303-й версте общество
вышло из
вагонов и длинной пестрой вереницей потянулось мимо сторожевой будки, по узкой дорожке, спускающейся
в Бешеную балку… Еще издали на разгоряченные лица пахнуло свежестью и запахом осеннего леса… Дорожка, становясь все круче, исчезала
в густых кустах орешника и дикой жимолости, которые сплелись над ней сплошным темным сводом. Под ногами уже шелестели желтые, сухие, скоробившиеся листья. Вдали сквозь пустую сеть чащи алела вечерняя заря.
Наконец доклад окончился, и Квашнин
вышел на площадку, устроенную
в виде просторного стеклянного павильона сзади
вагона.
Вспоминая подробности только что потушенного бабьего бунта и громко смеясь, Квашнин сел
в вагон. Через три минуты поезд
вышел со станции. Кучерам было приказано ехать прямо на Бешеную балку, потому что назад предполагалось возвратиться на лошадях, с факелами.
Оказывается, что Распротаков с утра пахать ушел, а к вечеру боронить будет (а по другим свидетельствам: ушел
в кабак и
выйти оттуда не предполагает), а об Чацком я уже вам писал, что он нынче, ради избежания встреч, с одной стороны улицы на другую перебегает и на днях даже чуть под
вагон впопыхах не попал.
Долинский взял саквояж
в одну руку и подал Даше другую. Они
вышли вместе, а Анна Михайловна пошла за ними. У барьера ее не пустили, и она остановилась против
вагона,
в который вошли Долинский с Дорой. Усевшись, они выглянули
в окно. Анна Михайловна стояла прямо перед окном
в двух шагах. Их разделял барьер и узенький проход.
В глазах Анны Михайловны еще дрожали слезы, но она была покойнее, как часто успокаиваются люди
в самую последнюю минуту разлуки.
— Послушай, маленькая польза, — говорил он суетливо, каждую минуту закуривая; там, где он стоял, было всегда насорено, так как на одну папиросу он тратил десятки спичек. — Послушай, жизнь у меня теперь подлейшая. Главное, всякий прапорщик может кричать: «Ты кондуктор! ты!» Понаслушался я, брат,
в вагонах всякой всячины и, знаешь, понял: скверная жизнь! Погубила меня мать! Мне
в вагоне один доктор сказал: если родители развратные, то дети у них
выходят пьяницы или преступники. Вот оно что!
В вагон входили и
выходили едущие на короткие расстояния, но трое ехало, так же как и я, с самого места отхода поезда: некрасивая и немолодая дама, курящая, с измученным лицом,
в полумужском пальто и шапочке, ее знакомый, разговорчивый человек лет сорока, с аккуратными новыми вещами, и еще державшийся особняком небольшого роста господин с порывистыми движениями, еще не старый, но с очевидно преждевременно поседевшими курчавыми волосами и с необыкновенно блестящими глазами, быстро перебегавшими с предмета на предмет.
Пассажиров
в нашем
вагоне было только двое — старушка с мужем, оба очень неразговорчивые, и те
вышли на одной из станций, и я остался один.
Вошел кондуктор и, заметив, что свеча наша догорела, потушил ее, не вставляя новой. На дворе начинало светать. Позднышев молчал, тяжело вздыхая, всё время, пока
в вагоне был кондуктор. Он продолжал свой рассказ, только когда
вышел кондуктор, и
в полутемном
вагоне послышался только треск стекол двигающегося
вагона и равномерный храп приказчика.
В полусвете зари мне совсем уже не видно его было. Слышен был только его всё более и более взволнованный, страдающий голос.
В это время подошел пассажирский поезд. Он на минуту остановился; темные фигуры
вышли на другом конце платформы и пошли куда-то
в темноту вдоль полотна. Поезд двинулся далее. Свет из окон полз по платформе полосами. Какие-то китайские тени мелькали
в окнах, проносились и исчезали. Из
вагонов третьего класса несся заглушённый шум, обрывки песен, гармония. За поездом осталась полоска отвратительного аммиачного запаха…
Тут наступил сон. Не то чтобы было очень страшно, а призрачно, беспамятно и как-то чуждо: сам грезящий оставался
в стороне, а только призрак его бестелесно двигался, говорил беззвучно, страдал без страдания. Во сне
выходили из
вагона, разбивались на пары, нюхали особенно свежий, лесной, весенний воздух. Во сне тупо и бессильно сопротивлялся Янсон, и молча выволакивали его из
вагона.
— То-то, не люблю теперешней глупой моды. Хороша ты очень. Я бы
в тебя влюбилась, если б была кавалером. Чего замуж-то не
выходишь? Но, однако, пора мне. И погулять хочется, а то все
вагон да
вагон… Ну, что ты, все еще сердишься? — обратилась она к генералу.
Павел Павлович попробовал улыбнуться, но не
вышло. Что Вельчанинов отказывался приехать — это, конечно, было хорошо, но что он фамильярничает насчет супруги — это было уже дурно. Павел Павлович покоробился; Вельчанинов это заметил. Между тем прозвонил уже второй звонок;
в отдалении послышался тонкий голосок из
вагона, тревожно вызывавший Павла Павловича. Тот засуетился на месте, но не побежал на призыв, видимо ожидая еще чего-то от Вельчанинова, — конечно, еще раз заверения, что он к ним не приедет.
Я
вышел, не сказавши больше ни слова, и час спустя уже сидел
в вагоне.
Едет себе
в отдельном
вагоне;
вышел на платформу, стоит, цепь золотую распустил по животу, щеки красные, будто налитые…
Выйдя из
вагона, Малахин не узнает своего поезда. Его восемь
вагонов с быками стоят
в одном ряду с невысокими вагонами-платформами, каких раньше не было
в поезде. На двух-трех платформах навален бут, а остальные пусты. Вдоль поезда снуют незнакомые кондуктора. На вопросы они отвечают неохотно и глухо. Им не до Малахина; они торопятся составить поезд, чтобы поскорее отделаться и идти
в тепло.
Она подняла. И все это мучительное стыдное, тяжелое
вышло так просто и легко! И так мне стала симпатична эта девушка с серьезным лицом и умными, спокойными глазами. Я видел, что для нее
в происшедшем не было обиды и муки, потому что тут была настоящая культурность. Да, она так просто и легко обнажилась передо мною, — но, встретившись случайно
в вагоне, наверное, ничего не стала бы рассказывать, подобно той…
— Бывают же такие случаи! — продолжает он. —
Вышел я после второго звонка коньяку выпить. Выпил, конечно. Ну, думаю, так как станция следующая еще далеко, то не выпить ли и другую рюмку. Пока я думал и пил, тут третий звонок… я, как сумасшедший, бегу и вскакиваю
в первый попавшийся
вагон. Ну, не идиотина ли я? Не курицын ли сын?