Неточные совпадения
— Тем хуже, чем прочнее положение женщины в свете, тем хуже. Это всё равно, как уже не то что тащить fardeau руками, а
вырывать его
у другого.
Он ломал хлеб и, бросая крупные куски за перила толстозобым, сизым голубям, смотрел, как жадно они расклевывают корку,
вырывая ее
друг у друга. Костлявое лицо его искажала нервная дрожь.
Он
вырвал бы весь ум, все способности
у других людей, только бы они не мешали проявлению его способностей.
Князь, не теряя присутствия духа, вынул из бокового кармана дорожный пистолет и выстрелил в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и с ужасом закрыла лицо обеими руками. Дубровский был ранен в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул
другой пистолет, но ему не дали времени выстрелить, дверцы растворились, и несколько сильных рук вытащили его из кареты и
вырвали у него пистолет. Над ним засверкали ножи.
За домом, знаете, большой сад, мы туда, думаем, там останемся сохранны; сели, пригорюнившись, на скамеечках, вдруг откуда ни возьмись ватага солдат, препьяных, один бросился с Павла Ивановича дорожный тулупчик скидывать; старик не дает, солдат выхватил тесак да по лицу его и хвать, так
у них до кончины шрам и остался;
другие принялись за нас, один солдат
вырвал вас
у кормилицы, развернул пеленки, нет ли-де каких ассигнаций или брильянтов, видит, что ничего нет, так нарочно, озорник, изодрал пеленки, да и бросил.
В субботу утром я поехал к Гарибальди и, не застав его дома, остался с Саффи, Гверцони и
другими его ждать. Когда он возвратился, толпа посетителей, дожидавшихся в сенях и коридоре, бросилась на него; один храбрый бритт
вырвал у него палку, всунул ему в руку
другую и с каким-то азартом повторял...
Михей Зотыч побежал на постоялый двор, купил ковригу хлеба и притащил ее в башкирскую избу. Нужно было видеть, как все кинулись на эту ковригу,
вырывая куски
друг у друга. Люди обезумели от голода и бросались
друг на
друга, как дикие звери. Михей Зотыч стоял, смотрел и плакал… Слаб человек, немощен, а велика его гордыня.
Видя, что князь обращает особенное внимание на то, что
у него два раза
вырывают из рук этот нож, Рогожин с злобною досадой схватил его, заложил в книгу и швырнул книгу на
другой стол.
— Если б мне осталось утешение, — продолжал он, — что я потерял ее по обстоятельствам, если б неволя принудила ее… пусть бы даже умерла — и тогда легче было бы перенести… а то нет, нет…
другой! это ужасно, невыносимо! И нет средств
вырвать ее
у похитителя: вы обезоружили меня… что мне делать? научите же! Мне душно, больно… тоска, мука! я умру… застрелюсь…
— Ну довольно, а теперь, чтобы не забыть, — ужасно хладнокровно перескочил Петр Степанович, — этот листок вы должны будете собственноручно набрать и напечатать. Шатова типографию мы
выроем, и ее завтра же примете вы. В возможно скором времени вы наберете и оттиснете сколько можно более экземпляров, и затем всю зиму разбрасывать. Средства будут указаны. Надо как можно более экземпляров, потому что
у вас потребуют из
других мест.
Хоронили Колю утром
другого дня; я не пошел в церковь и всю обедню сидел
у разрытой могилы матери, вместе с собакой и Язёвым отцом. Он
вырыл могилу дешево и все хвастался этим передо мной.
Другой раз он взял газету с прилавка и, стоя
у двери, стал читать её. Но приказчик
вырвал газету из его рук, щёлкнул его пальцем по носу и угрожающе спросил...
Князь при этом известии
вырвал у себя целую прядь волос из головы, послал еще за
другим знаменитым доктором, но тот оказался сам больным.
Маша. Все глупости. Безнадежная любовь — это только в романах. Пустяки. Не нужно только распускать себя и все чего-то ждать, ждать
у моря погоды… Раз в сердце завелась любовь, надо ее вон. Вот обещали перевести мужа в
другой уезд. Как переедем туда, — все забуду… с корнем из сердца
вырву.
Старички на четвереньках гонялись за катящимися по паркету яблоками,
вырывая их один
у другого из рук и изо рта; некоторые немедленно вступили врукопашную.
— С какой стати это Фотей! — но в эту же самую минуту Фотей
вырвал у него пирог, а
другою рукою дал ему оглушительную пощечину и крикнул...
Островский
вырыл могилу, без слез уложил жену в мерзлую землю и заровнял ее… Потом он взял билет на прииски и пособие
у якутов на дорогу. Якуты охотно дали то и
другое в расчете избавиться от поселенца и воспользоваться его домом и кое-каким имуществом. Но Островский обманул эти наивно-хитрые ожидания: он снес все имущество в избу и зажег ее с четырех концов. Этот-то пожар мы и видели теперь, проезжая мимо. Роковой ветер из ущелья раздувал пламя, пожиравшее пять лет труда, надежд, усилий и жертв…
С
другой же стороны, сердце
у Постникова очень непокорное: так и ноет, так и стучит, так и замирает… Хоть
вырви его да сам себе под ноги брось, — так беспокойно с ним делается от этих стонов и воплей… Страшно ведь слышать, как
другой человек погибает, и не подать этому погибающему помощи, когда, собственно говоря, к тому есть полная возможность, потому что будка с места не убежит и ничто иное вредное не случится. «Иль сбежать, а?.. Не увидят?.. Ах, господи, один бы конец! Опять стонет…»
Платонов. Черт с ними! Пусть все слышат! (Тихо.) Извините меня за резкость… Но ведь я любил вас! Я любил вас больше всего на свете, а потому вы и теперь мне дороги… Я так любил эти волосы, эти руки, это лицо… Для чего вы пудритесь, Софья Егоровна? Бросьте! Эх! Попадись вы
другому человеку, вы скоро бы поднялись, а здесь вы еще больше погрязнете! Бедная… Будь
у меня, несчастного, силы,
вырвал бы я с корнем и себя и вас из этого болота…
На Нижней улице ему указали на
другой желтый дом, с двумя будками. Архип вошел. Передней тут не было, и присутствие начиналось прямо с лестницы. Старик подошел к одному из столов и рассказал писцам историю сумки. Те
вырвали у него из рук сумку, покричали на него и послали за старшим. Явился толстый усач. После короткого допроса он взял сумку и заперся с ней в
другой комнате.
Карлик подбежал к ней с
другой стороны, схватил за свободную руку и повис на ней. Теркин стал выхватывать
у Серафимы кинжал,
вырвал с усилием и поранил себя в промежутке между большим и указательным пальцами.
— Так что, значит, и пускай себе «машина
вырывает у него один инструмент за
другим», пускай себе развивается фабрика? Так с этим и нужно примириться? — спросил Киселев, юмористически подняв брови.
Видит генеральша, дело плохо, заперлась со сторожами
у себя в спальне и говорит: «Вот вам,
друзья, 25 рублей, говорит, а за это вы ночью потихоньку, чтоб никто не видел и не сдыхал,
выройте моего несчастного сына и закопайте его, говорит, за кладбищем».
Он не досказал, встал, и, почти
вырвав у ней свою руку, прошелся в
другой угол гостиной.
„Смерть! скорее смерть! — воскликнул Паткуль задыхающимся голосом; потом обратил мутные взоры на бедную девушку, стал перед ней на колена, брал попеременно ее руки, целовал то одну, то
другую и орошал их слезами. — Я погубил тебя! — вскричал он. — Я, второй Никласзон! Господи! Ты праведен; Ты взыскиваешь e меня еще здесь. О
друг мой, твоя смерть
вырвала из моего сердца все чувства, которые питал я к
другой. Роза! милая Роза!
у тебя нет уже соперницы: умирая, я принадлежу одной тебе”.
Карла (задумавшись). Вот-те и задача! Преображенцы-молодцы со крестом и молитвою готовы один на двоих; будет время, что пойдут один на пятерых. Верные слуги царские! с ними не пропадешь. Семеновцы-удальцы, потешали, вместе с преображенцами, батюшку, когда он еще был крохоткою. Теперь надежа-государь вырос: рукой не достанешь! потехи ему надобны
другие, не детские!
Вырвут из беды да из полымя; будут брать деревни, города, крепости, царства… Только жаль, командер
у них… плохой.
— Тише, тише,
друг, я слышу шаги Марты. (Он утер рукою холодный пот с лица и старался принять веселый вид.) Славное винцо, божусь тебе, славное! (Вошла экономка,
у которой он
вырвал из рук бутылку, рюмку и потом налил вина дрожащими руками.) Выпей-ка, дружище! после дороги не худо подкрепить силы.
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу,
вырывая ее один
у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.